— Тогда пусть сами растирают своих стариков и делают им припарки, а не зовут мамку.

— Ну вот хотя бы, — я вытянул вперёд ноги, на них тут же устроился Баюн. Припекало солнце, в шкуре было жарко.

— Если хочешь быть лекарем, надо запоминать всё, что мать рассказывает, а потом уходить в края чужие. Чем больше ты узнаешь, чем за случаи сложнее будешь браться, тем будешь лучше как лекарь, больше будешь иметь достатка.

— Уходить? И ещё… А что такое сотни и тысячи?

— И учиться тебе надо счёту и грамоте. И многим другим премудростям.

Ведь старше он уже, какие там пять лет? Ну пусть не в два раза, а всё же много больше своего возраста вымахал, и лес его уже давно приметил. Пока он человек. Человек с нашей тёмной кровью, ну пусть, частично, с моей способностью лес слышать. Но Тишка может стать любой нежитью. Вот чуть не свалился в мёртвый источник. Лесу нужен Водяной. А тут бродит подходящий. Ещё совсем маленький, да больно ли разбирается нечистая сила?

— Я же не брошу мамку.

— Не будешь же всю жизнь сидеть у её юбки? Она права, конечно, что нужна там, где люди. Да только люди есть везде, а не везде есть лекари и знахари. Так что тебе как раз открыты все дороги. Люди строят корабли, в караванах ходят, торгуют, выстраивают города большие, красивые, много на свете диковинок и многие ты можешь увидеть, многим сам заняться. Нечего в лесу сидеть.

— А если мне люб лес?

— И любо жить в селении?

С кем я говорю? Ему пять лет. Ему пока надо быть с мамкой.

— Послушай, я не смогу научить тебя нищенствовать. Я не умею этого, так никогда не жил, хотя я свою жизнь не помню, но мне кажется, что и тогда не побирался. Так что знания, как быть побирушкой, у меня нету. Как работать за спасибо — я не знаю. Леший за всё берёт плату. Не берёт только тогда, когда сам брать не хочет. Могу научить только тому как работать и в достатке жить.

А он даже не спорит, сидит тихо. Пинает ногой Баюна в бок.

Как-то они встретились с Кощеем.

Тот прилетел, вылез из ступы. Обомлел, когда увидел, как на полянке я, волком обернувшись, играю с каким-то дитём.

— Это кто? — Кощей не ожидал. Обернулся человеком, подошёл. — Это же… — вслух говорить не стал. Дождался, когда я перекинусь в свое Лешачество и подойду. Тишка поздоровался и убежал в дом к Кикиморе — испить водицы.

— Это же… твой?

— Мой.

— А как? — Костейшество не верил.

— Ну вот успел как-то.

— А кто мать?

— Ну уж не Кикимора. Хотя она старается.

— В каком смысле? — Кощей снова не понял.

— Ухаживает за ребёнком, пока он здесь. Как бы не разбаловала.

— Так мать кто? Селянка твоя?

— Она.

— А она знает, что он тут?

— Да я не спрашивал. Спрошу. Прибегает парень часто. Не каждый день, но бывает. Уж поди, замечает женщина, что сына маленького где-то носит.

Когда Тишка выбежал, уже что-то на ходу дожевывая, Кощей спросил его:

— Звать как?

— Тишкой.

— Это Тихоном, что ли?

— Нет, Тихомир я.

— Имя какое занятное. А я Кощей. На ступе хочешь полетать?

— Хочу.

Кощей дождался, пока Тишка доест, что у него было с собой в руках и деловито вытрет руки о рубашку, а потом посадил его в ступу.

— Одного запустишь? — спросил я, наблюдая.

— Да не, вместе сначала кружок, потом пусть сам.

— Какое сам?

— Да всё нормально будет, — Кощей запрыгнул в ступу.

— Ты же не баба Яга и не к ней? Дитё вернёшь? — спросил я снова.

— Ты давно ли, Леший, стал курицей-наседкой? Вернёмся мы.

Они улетели. Вернулись когда, Кощей был какой-то позеленевший.

— Ну как, повадился с дитяткой? — осведомился я вежливо.

— Чуть не издох, — Кощей оставил Тишку в ступе, сам вылез, подошёл ко мне и сел на крыльцо рядом. — Сразу видно, что твой пацан.

— Любишь ты нас.

— Аж больше смерти.

— Больше жены любишь, выходит? Только ей не говори, она ревнивая. Что прилетел-то?

— Да просто так. Слухи ходят, вот, решил сам посмотреть.

Тишка летал на ступе по двору. Вышла Кикимора, поднесла Кощею воды, пригласила на обед. Кощеюшка, разглядывая мою зелёную жену, вежливо отказался, поцеловав ей ручку.

— А что Кикимора-то похорошела? — спросил он, когда она скрылась в доме.

— Ты мне друг, но жену не отдам, даже Кикимору. А что, всех Василис разогнали? Ты чего на чужих жён заглядываешься?