Осознал уже, что не дождусь. Бесполезно.

Сегодня я решил взять все в свои руки.

Нет, я и раньше вмешивался. Изначально попросил Архипа не сильно нагружать ее работой и при любой возможности отпускать на выходные. Несколько раз выдавал ей премию, равную сумме, которая требуется на лекарства для ее отца.

Она не в курсе, что кафе по факту принадлежит мне, открыл еще на этапе строительства трека. Позже передал на управление Архипу. А еще она не знает, что ее отец работал в фирме моего деда и, что я договорился с ним насчет дома, чтобы он не брал с нее деньги. Она же упертая, уверила менеджера, что все вернет позже. И обязательно все отдаст, как только появится возможность. Но естественно, никто ничего не примет. Наврятли ее отец сможет в ближайшее время вернуться к работе, но на фирме мне пообещали, что ни его место, ни его дом – не займет ни один человек.

Теперь эта вакансия принадлежит только ему. И об этом ей сообщили. Она вернулась домой в тот день счастливая, а я все ждал, когда поделится своей «удачей», но увы.

И расскажи я ей про все свои геройские поступки – она бы возмутилась. Закричала бы, что справится сама. Что ей ничего от меня не нужно.

Вот телефон подарил, а остальное – лишнее» – бормочет постоянно, когда я расспрашиваю и предлагаю помочь. Глаза в сторону отводит.

И мне очень неприятно. Почему она отвергает меня?

Почему не доверяет?

Ходит в одном и том же платье на наши свидания, встречи, а ведь я подарил ей гору новых шмоток. Моя девочка должна одеваться в самое лучшее.

Почему для нее проще пахать целыми днями, прогибаться, когда я все могу дать ей? Почему она постоянно сомневается во мне?

Ведь знаю же, как сильно любит.

Но когда говорит «доверяю» ее голос дрожит.

Ничего не понимаю.

Наверное, я разучился читать людей. А ведь когда-то думал, что у меня талант. Что я покорил этот мир.

Она единственная, кто вынуждает усомниться в себе. Кто дал возможность чувствовать. Кто снова и снова толкает меня к потере контроля.

Она умеет смешить. Умеет забавлять.

Она заставляет ревновать до темноты в глазах, волноваться о своем самочувствии, бояться ее потерять, черт возьми, сходит с ума от желания, мечтать о прикосновениях, при этом удерживая себя в строгих рамках, ведь она такая маленькая, скромная и невинная. Писать эти дурацкие милые сообщения перед сном и бесконечно ждать ответ. Не спать до утра, прокручивая ее образ в голове. Заводиться от одного ее голоса.

И принять это все мне, честно говоря, очень трудно.

Стены рушатся. С треском.

Может ли сдаться тот, кто никогда не сдается?

Кто всегда во всем лучший?

Почему именно она повергла меня в это шаткое состояние?

С ней я почувствовал себя уязвимым.

Вот Люба, она из моего круга. С ума по мне сходит. И с ней несложно держать себя.

А я… я ее не хочу.

У нас никогда с ней ничего не было и не будет.

Я хочу всегда быть со своей маленькой неМалявкой.

Только вот иногда возникает ужасная мысль.

А не лучше ли мне было без нее? Когда стены были нерушимы. Когда мое тело было в ладах с разумом. Когда я был лучшим во всем?

Но видеть свое существование без нее мне уже никак.

Невозможно.

Если хоть на секунду представляю – что-то внутри щелкает и умирает.

Поэтому… гашу эту мысль. Я не собираюсь проверять. Не собираясь возвращаться к прошлому. Не собираюсь проводить больше ни дня без нее. Она мое будущее.

Теперь только вперед.

Только с ней.

– Все будет хорошо. – еще раз повторяю со вздохом. – Но мне пора идти. У нас заезд через… – достаю телефон, чтобы проверить время и вижу сообщение от малявки. – Черт, через пятнадцать минут. Мне еще добраться надо.

– Ну, можно еще раз обнять, Антон… – шепчет она.

– Не, – головой отрицательно верчу и рукой ее останавливаю. – Завязывай, а… ты уже три раза обняла. Прощальные обнимашки закончились. И мое терпение тоже. Я тебе не благотворительность. Все у тебя будет хо-ро-шо. Встретишь ты еще парня, че свет на мне клином сошелся?

Начинаю раздражаться, когда она сотый раз шмыгает носом.

– Мой отец спас твоих родителей от смерти, ты за..за…забыл?

– Спасибо, я благодарен твоей семье за это, – повторяю снова. – Поэтому я не обижал тебя, старался вести себя с тобой уважительно. Даже когда ты делала ей пакости, я держался, хоть и с трудом. Но я не обязан теперь свою жизнь класть на алтарь! Пусть предки сами там решат, как отплатить ему. Но не свадьбой. Не мной, не моими чувствами! Ясно?

– Ясно, – шепчет надломленно, вытирая слезы с покрасневших век, собирая длинные локоны, путаясь пальцами в собственных волосах. И мне даже, слегка жаль. Но некогда долго сочувствовать и распинаться. – Но… Почему она? Что ты к ней чувствуешь? Скажи мне…