Он любил проводить время в лесу; красота соснового пейзажа — это первое, что привлекло его несколько лет назад. Приходя сюда ему становиться легко, словно с души сходят все тяготы. Ведь тут не нужно пытаться быть идеальным, избегать искренних разговоров с друзьями, делать вид, что интересна жизнь за порогом дома. Свобода, в которую он погружается, не сравнима ни с чем: нет стен, нет давления родных, нет тех, кто вызывает вину. Ему хочется тишины, спокойствия и места, где стыд не будет преследовать, как тень. И этим местом являлся для него лес.

Эйдан снова поднес полароид и сделал фото. Теперь он не мог расслабиться и воспринимать все происходящее, как до того, как несчастная белка поселила в нем сомнения. Шум, что услышал парень, был слишком громким для мелкого грызуна. Их тушки просто не свободны издать подобный резкий гул от ломающейся ветки. Это могло быть другое животное, явно больше белки. Парень громко выдохнул и, взяв снимок, тряхнул его как полагается. В нижнем правом углу Эд заметил черное пятнышко. Должно быть на камеру попала соринка или Эди случайно заслонил уголок объектива. В любом случае, фото испорчено, а на счетчике карточек осталось две. Парень сбросил с плеч рюкзак и опустившись на корточки рядом с фотографиями, стал искать запасной набор фотобумаги. Но прежде, чем его пальцы коснулись цели, он задел взглядом снимок, который испортил.

— Что… — на выдохе, произнес парень. Его зеленые глаза уставились в злосчастный уголок, в котором черное пятнышко проявилось чуть ярче. Между двух сосен лежала лисица. Узкие глаза-щелочки, внимательно и осторожно смотрели на парня.

Эйдан рывком поднял голову, старательно высматривая хищника, но лиса осталась лишь на фото. Юноша стал кружиться на месте, выискивая животное, но тщетно. Кажется, съемки окончены и нужно уходить домой как можно скорее. Задерживаться нельзя, так как лисы — хитрые животные. Она может где-то затаиться, а потом неожиданно напасть.

Собрав фото с земли, он небрежно засунул их в рюкзак, хотя обычно очень осторожен, но внезапно охватившая паника выбила его из колеи.

Несколько недель назад, в начале октября, в городе видели лису, она слонялась у магазинчиков, где продавали мясо. У животного было безумное поведение: оно бросалось на прохожих, рычало, извивалось на асфальте. Пугающее зрелище. Тогда же в местной газете выпустили целую статью о переносчиках бешенства. Там говорилось, что лиса самый частый зверь, болеющий этой страшной заразой. Писали о том, чтобы люди закрывали дворы, старались следить за своими собаками, а также в случае обнаружения бешеного животного звонили по указанному номеру. Эйдану запомнилась та статья с жуткими фото исхудавших зверей, глаза которых наполнены пустотой.

Учитывая, какая скользкая трава и то, что поляна находится на холме, убежать от животного он не сумеет. Лисы очень быстрые, иногда их бег сравнивают с полетом, так как лапки будто не касаются земли. Шансов не много, поэтому нужно убираться.

Парень стремительно направился к тропинке, по которой сможет безопасно спуститься в чащу и направится к выходу. Но у сосен рядом с тропой блеснул черный пушистый хвост. Все-таки она здесь. Маленькое животное вытянуло шею и, уставившись бледными глазками, наблюдало за парнем. Эйдан же, приросший от страха к мертвой траве, прокручивал в голове пути отступления. На лужайку можно попасть только по перекрытой зверьем тропе. Лиса быстро пошла на парня, но все еще держась на допустимом расстоянии. Ее лапки двигались стремительно, так что Эду было сложно понять, крадется зверь или хочет напасть. Уставившись на ее плавные движения, он отступал назад. «Нужно найти палку или что-то вроде того», — пронеслось в голове у юноши. Лисица неожиданно села и оскалив морду зашипела, коротко, но не двинувшись с места. Эд закрутил головой в поисках предмета, которым сможет защититься, но кроме небольших, сухих веточек ничего не было. Затем он вспомнил о небольшом синем пледе, взявший с собой для того, чтоб не сидеть на сырой земле. «Что, если наброситься на нее и повязать, как в мешок!? Пока она выпутается, я успею сбежать с холма…». Мысли не задерживались в голове у парня, он их либо сразу отвергал, либо действовал. Но накинуть на лисицу плед и завязать — достаточно опасно. Еще в процессе она может повредить его, но тут уже главное добраться до дороги.

Эйдан медленно стянул с плеч рюкзак, стараясь, чтоб движения были плавными, дабы не напугать животное и вызвать нападение. Он старался смотреть на черные лапки лисы, медленно расстегивая молнию. Впервые он видел угольную лису, конечно, слышал о серебристо-черных лисах, но они выглядят иначе. Та, что держала его в заложниках не имела и пятна иного цвета.

— Лисичка. — обратился юноша к животному. Он достал плед, а затем так же медленно надел рюкзак. — Я не хочу делать тебе больно. Поэтому прости. — прошептал парень.

Эд взялся за два края пледа, держа его, словно рыболовную сеть и плавно пошел на лисицу. Питерс где-то читал, что если не смотреть в глаза животному, то возможно избежать агрессии, но пытаться обезоружить зверя, поведение которого не видишь — сложно. Лапки твари могут дернуться в любой момент и Эд не успеет поймать ее. А вот по морде, оскалу, глазам можно многое сказать, по крайней мере, подобное работает с людьми. Эйдан знал это не понаслышке. Но поднять глаза на лису не решался. Под ногами парня хрустнула ветка и обе души, пребывавшие на лужайке, напугали друг друга резким движением. Лиса поднялась на ноги, шерстка на спине встала дыбом, а большой лохматый хвост взмыл в воздух. Эд же вцепился в плед так, что пальцы покраснели. Плечи юноши поднялись. И в этот момент он все-таки взглянул в ее глаза.

Что-то теплое, одурманивающее возникло в груди. Напряжение, парализующее Эйдана исчезло, оставив спокойствие и нечто похожее на блаженство. Все вокруг перестало быть пугающим и пустым. Словно вся нежность существовавшая в мире, оказалась здесь. Эйфория, смешанная с возбуждением, стучала по вискам. Солнце больше не казалось стеклянным, теперь оно было пламенным. Ощущения, что окутали Эйдана никогда прежде не были такими сильными и сконцентрированными. Будто раньше ему никогда не было так хорошо, так славно, так приятно. Заботы и беспокойства, не оставляющие Эда были словно заперты во взгляде дикого животного, освободив тем самым мальчика.