— А что она ему дала?

— Я взял кровь. Отдам на анализы, будем знать точно.

Кери лишь по слухам знала, что на современных вечеринках модно угощаться разноцветными МДМА. Подстегивать, так сказать, веселье.

— Он сразу после этого дерганым стал, потом агрессивным. Девчонку ту толкнул. Та упала, лицо разбила. Брат ее пришел отношения выяснять. Вихо перекидываться начал, но парни его увели. В воду окунули в туалете.

— Это в унитаз, что ли?

Вот друзья так друзья.

— Лучше унитаз, чем начать трансформацию на глазах у людей.

В бунгало вернулись глубокой ночью. Спать хотелось безумно.

Кери и не пыталась сдерживать зевки.

Море плескалось, и в кои-то веки небо не заволокло тучами. Городское освещение осталось достаточно далеко, сияние звезд ничто не заглушало. Черная бездна, в которой крохотными сгустками сияют проколы шила Ва-ва-тэйзи.

Снова детская сказка всплыла в памяти… Оказывается, родители читали ей сказки. И если сосредоточиться, отрешиться от шума настоящего, то кажется, что и голос тот из прошлого вспомнит. Женский, певучий, который устает читать, смеется, и его сменяет мужской. А Кери требует: «Дальше, еще, еще!»

На перилах у крыльца выстроились в ряд пять бабочек. Не шевельнулись при приближении людей, даже на включенный свет из прихожей не среагировали. Тоже утомились, наверное.

— Устала я… Пошли спать.

Мэт понял правильно, к тому же Кери так и не отпустила его ладонь. Для надежности.

Прошла в бунгало, заперла дверь.

— Устраивайся, я первая мыться. — Закрылась в ванной.

Наспех сполоснулась прохладной водой. Посмотрела в отражение в зеркале — взъерошенные волосы, губы искусаны, взгляд и сонный, и возбужденный одновременно.

Вышла в полотенце. И скинула то, скомкав, встретив темный взгляд абсолютно голого Мэта. Он закрыл за собой входную дверь.

Волосы мокрые, как и весь он. Вода стекает каплями по обнаженному телу, капает на паркет.

— Окунулся? — бросила в него своим полотенцем.

— Вместо душа, — поймал.

Кери прыснула и с разгона в три шага прыгнула на кровать. Мэт догнал, повалил, прижал… оба замерли от ощущения полного соприкосновения обнаженных тел.

— В постель мокрым нельзя… — сквозь смех и возбуждение прозвучало невнятно.

Дальше стало не до разговоров. Мэт впился в ее губы, целуя сразу глубоко, лаская языком и прикусывая зубами, заявляя права.

У Кери имелся опыт секса. Но именно, что секса. То, чем они занимались с Мэтво, на секс не походило совсем. Не те ее, жалкие в ретроспективе, попытки.

Страсть, похоть… У Кери не имелось слов для описания.

Его тяжелое дыханиие и горячие руки, что ощущаются везде, будто расплавляя. Делая ее сверхчувствительной. Сильные пальцы вжимаются в ее кожу, спускаются на бедра, притягивая еще ближе. Соединяя там, где потребность накатывает сладкой волной.

Выдохнула с протяжным стоном, ощутив, как он входит в нее и спускается губами по ее шее на грудь.

Стук сердца и дыхание смешались — не разобрать, где чье.

Как хорошо, что они уже раздеты. Кери не выдержала бы ткани между ними.

Его сильное крупное тело придавливало к постели, и эта тяжесть волшебная, от нее хотелось взлететь.

Не только Мэт имеет вторую ипостась, Кери в постели с ним приобретает качества дикой кошки.

Царапины и синяки тоже обнаружатся на следующий день.

Ей все равно, что будет после. Наплевать. После не существует, есть только сейчас. И этот мужчина с ней.

На ней. В ней.

По окну застучал ливень. Первый этой осенью — и продолжал поливать землю всю ночь.

… - Хочу признаний, — неразборчивый шепот в ухо.

Почти засыпает, счастливая в коконе его рук. Но жаль тратить время на сон. Пока держится.

— Ты назвал меня сегодня своей парой.

— Да.

— Ты тоже мой.

Мэт хмыкнул ей в макушку.

Кери хочется слушать его тихий голос.

— Я часто представлял тебя голой, — Мэт шептал слова ей в кожу, лаская обнаженные плечи губами.

Кери вспыхнула. По спине от его слов прошла новая сладкая волна.

Честность она в людях ценила.

— Не спал, а шел бегать. И каждый раз высматривал тебя.

Мэту, казалось, признания давались легко.

— Следил?

— Присматривал.

— Подглядывал.

— Наблюдал. Издали, заметь.

Он провел ладонью по шее под волосами, обхватил затылок, приближая ее лицо к своему.