Немного приглушив голод, Мэйрилин подняла глаза на мужа. В приглушенном свете свечей он выглядел чарующе. Она забыла открыть рот и ложка в руке генерала опустилась. Мэй не сводила взгляда с губ Аррона.

Красивое лицо генерала наклонилось вперед. Только тогда Мэйрилин отвела взгляд в сторону и взяла ложку из рук мужчины:

– Очень вкусно.

Первоначально он хотел поцеловать Мэй, но не ожидал, что она этого избежит. Генерал посмотрел на рот жены. Из-за того, что она жевала мясо, ее щеки были похожи на щеки хомяка, а губы выпячены вперед. Это выглядело особенно мило.

– Жизнь прекрасна!

Мэй с наслаждением откинулась на подушки. Ее живот был полон, и боль притупилась. Она сразу почувствовала себя в разы лучше.

Что еще нужно ей было для счастья?

Вкусно поесть, иметь достаточно денег, чтобы потратить, жить вместе со своим любимым, иметь детей и стареть вместе… вот оно благословение!

– Мэй, раз ты сыта, то удовлетвори и мой голод, - прошептал тихим тембром генерал, отчего по телу Мэйрилин пробежали мурашки.

Но стоило ему только отставить посуду в сторону и потянуться вперед, как раздался детский плач.

Линар, который еще мгновение назад тихо спал, сейчас заливался слезами.

– Ай, что такое, малыш?

Все внимание жены переключилось на надрывающегося младенца, полностью игнорирую собственного мужа.

Мэйрилин развернула пеленки.

– Он только что описался!

Ткань под ребенком была мокрой.

Мэй встала и засуетилась, чтобы найти свежие пеленки и вытереть сына.

Всего мгновение назад, Аррон хотел сорвать поцелуй с губ супруги, а теперь она в его сторону даже не смотрела.

Не помочился раньше, не помочился позже…а именно в тот момент.

Генерал, который был вынужден сдаться, не мог не посмотреть в лицо сына. В глазах Линара ему почудился победный блеск.

Аррон решил, что ему показалось и, зажмурившись, снова распахнул глаза, но Линар уже смотрел в другую сторону.

Когда пришло время ложиться спать, генерал собирался лечь на кровать рядом с Мэй. Однако едва он коснулся постели, как Линар снова впал в истерику.

– Наверное, ему слишком тесно… - предположила Мэйрилин беспомощно и отправила Аррона спать на кушетке.

Глядя на кровать, на которой могли поместиться три взрослых человека, генерал не мог скрыть обиженного взгляда. Никогда он не думал, что его статус в сердце жены после рождения сына так резко понизится.

– Мэй-Мэй, я хочу спать рядом с тобой. Если ты захочешь ночью пить или тебе приснится кошмар, я буду рядом.

Мэйрилин видела много выражений на лице генерала. Она видела его грустным, веселым, равнодушным и тревожащимся…но впервые Аррон выглядел настолько жалостливым. Как бездомный щенок.

Он так смотрел, будто она нанесла ему серьезную обиду.

Сердце Мэйрилин просто не выдерживало.

– Ладно, спи здесь! Только не раздави ребенка!

Мэй отодвинулась, чтобы освободить мужу достаточно места.

Но кто мог знать, что не успей генерал положить голову на подушку, как Линар снова заплакал.

– Давай посмотрим, - приговаривая, Мэй развернула пеленки.

В этот раз малыш покакал.

Снова хлопоты, снова дела.

Только поздней ночью Мэй смогла немного расслабиться.

Увидев усталый вид супруги, Аррон пришел в негодование.

Пока Мэйрилин отошла, генерал наклонился над ребенком:

– Паршивец, будешь снова мучить свою мать, увидишь!

К удивлению мужчины, подобная угроза ничуть не напугала ребенка. Вместо этого он несколько раз рассмеялся. Пара больших и круглых сиреневых глаз смотрела на Аррона без страха.

Генерал был недоволен, но Линар радостно улыбнулся.

– Кажется, вы двое хорошо друг с другом ладите!

Мэйрилин была очень усталой. Она боялась, что Арр может случайно раздавить Линара во сне, поэтому легла посередине, обнимая сына, и позволила мужу занять место позади себя.

– Спокойно ночи, малыш. Спокойно ночи, муженек.

Стоило Мэй опустить голову на подушку и прикрыть глаза, как она тут же уснула.

Аррон отодвинул волосы жены назад и наклонился, чтобы поцеловать ее в плечо, но столкнулся взглядом с Линаром.

Ребенок смотрел на него многообещающе. Его глаза словно говорили: «Только попробуй, и я закричу», что крайне раздражало генерала.

Если бы не страх разбудить обессиленную Мэй, то генерал бы без зазрения совести перенес бы тельце Линара в детскую колыбельку, которую для него же и смастерил до его рождения.