Поскольку Аррон не спал уже не одни сутки, ему было слишком лень, чтобы продолжать ревновать к собственному сыну, он обнял Мэй и уснул.

Снова проснулся генерал, когда почувствовал странный запах. Он открыл глаза и обнаружил, что пеленки, который до этого были аккуратно обмотаны вокруг Линара теперь размотались, а ладонь Арра находилась рядом с ногой малыша.

При этом от нее доносилось влажное и теплое ощущение.

Этот….

Он помочился!

– Я знаю, что ты сделал это нарочно! – тихо произнес непобедимый доселе генерал в лицо сыну, после того, как осторожно, чтобы не разбудить жену встал с постели и взял мальчика на руки.

Он отнес его в сторону.

Вытерев влагу с руки, Аррон переодел сына. Хотя делал генерал это впервые и движения его сковывала неловкость, ему все же удалось с этим справиться.

После того, как закончил, Арр понял, что Линар не плакал. Он вообще не издавал никаких звуков и лишь наблюдал за его действиями.

Малыш зевнул и сжал пальцы в кулачок.

Сначала Аррон хотел «наказать» негодника и отправить его спать в колыбельку, но, увидев этот беззащитный вид сына, смягчился и в конце концов положил Линара обратно, рядом с Мэй.

Сам генерал снова занял свое прежнее место, обнял жену и прикрыл глаза. Теперь он не спал глубоко, боясь, что Линар снова описается, заплачет и разбудит Мэйрилин.

Как и ожидалось, решение генерала было мудрым. За остаток ночи малыш помочился четыре раза и Аррону пришлось четыре раза вставать и менять пеленки.

Когда наступило утро, пришла Эйвис и только тогда Арр вздохнул с облегчением.

Кто бы мог подумать, что над ним, непобедимым генералом, ведущим на битву тысячи солдат, будет издеваться собственный сын?

Всю ночь он просто менял подгузники…

***

В мгновение ока пролетели три недели.

Жизнь для Мэйрилин в это период не пестрела разнообразием. Каждый день был похож на предыдущий, она кормила Линара грудью, меняла ему пеленки, смотрела как он спит и так по кругу.

Генерал понимал, что она мама в первый раз и поэтому не терял бдительности. Он все время был рядом и не пускал посторонних. Лишь Эриху да обитателям дома было позволено видеть ребенка.

Мэйрилин надоело сидеть взаперти, время от времени она выходила вместе с Линаром из дома посидеть на террасе и подышать свежим воздухом.

Солнышко припекало, щебетали птички, лето уже вступило в свои права, дни стояли жаркие и погожие. Но это не отменяло беспокойства девушки, и она продолжала одевать малыша в более теплые вещи.

Вдруг сквозняк или начнется ливень, дети ведь такие маленькие и такие слабые, если он заболеет? Она не могла себе представить, как тогда будет себя чувствовать, наверное, чувство вины будет огромным.

Мэйрилин сидела в деревянном кресле, держала Линара на руках, и наблюдала, как Эйвис развешивает на веревках выстиранное белье. Кроме них больше в доме на данный момент никого не было. Это был редкий момент, когда Аррона не было поблизости.

Накато затаившись, сидела в засаде. О ее присутствии не знал никто.

– Мэй, не хочешь чаю? – спросила Эйвис, когда закончила и удалилась в дом.

Мать и ребенок остались одни.

Времени удачнее ждать было.

Накато спрыгнула на землю и оказалась в паре метров от Мэйрилин.

– Что? Не ожидала увидеть меня здесь?

Мэй прижала к себе спящего Линара сильнее.

– Что ты тут делаешь? – холодно спросила она.

Кочевница усмехнулась.

– Ну прямо-таки идиллия. Мать, отец и их малыш на прекрасном острове…Пока весь остальной мир находится в смятении и пламени войны… Однако вам двоим на это наплевать. Чудесный малыш, кстати. У него твои глаза.

Эти двое и правда на острове.

Теперь все сомнения отпали.

Накато и Валентайн сбежали с континента и прибыли на Космин. Эти две неугомонные крысы, все никак не желающие сдаваться.

Накато тем временем продолжала:

– Однако вам двоим на это наплевать. Чудесный малыш, кстати. У него твои глаза…

Она резко выбросила руку и в сторону Мэй полетел белый порошок.

Когда туман рассеялся, Линар был уже в руках кочевницы.

– Не приближайся, иначе он отправится на тот свет вместе со мной! Ты слышала? Не подходи!

Рука Накато лежала на шее малыша.

Эйвис выбежала из дома и увидела эту сцену. Ее охватил гнев.

– Кто ты такая? Отпусти Линара!

– Кто я такая?! – Накато усмехнулась. – Давай спросим у великого генерала!

Аррон вернулся от старейшины Гароа и остолбенел. Его глаза полыхали яростью.

– Накато! – прорычал он.

– Сколько лет, сколько зим, а генерал все еще помнит мое имя, я польщена. Сильно удивлен?

– Отпусти моего ребенка!

Мэйрилин бросила в сторону Эйвис многозначительный взгляд.