— Хорошо, сенсей, — кивнул я и пошел нести благую весть.

После концерта довольные мы попрощались с ребятами, пожелали всем подряд хороших каникул и покинули школу. Посмотрев на льющий с неба дождь и оценив температуру — тепло! — я решительно закрыл зонтик и с улыбкой посмотрел на Хэруки.

Счастливо улыбнувшись в ответ, она сложила свой, взяла меня за руку и скомандовала:

— Скорее домой!

И под теплым, совсем не страшным ливнем, расплескивая ногами лужи, мы побежали домой.

Сегодня у меня хороший день. Почему? Потому что чемоданы собраны, билеты — в первый класс, конечно, не буду же я на друзьях экономить! — куплены, а значит у меня есть свободное время посетить свою любимую «Одзава анимейшон». Погодка за окном специфическая — после вчерашнего ливня снова активировалась жара, превратив улицу во влажную парилку. Не беда — гулять сегодня почти не придется, если не считать «прогулкой» пробежки от лимузина до кондиционированных помещений.

Хэруки с утра укатила в Токийский — выпросила у «Фонда Хонда» возможность выдать гранты нашим ученым-ботаникам, и сегодня у них там типа их розыгрыш. Молодец моя девочка, болеет душой за отечественную науку.

До приезда Нанако еще осталось некоторое время, поэтому решил разобрать прибывшую с утра коробку FedEx. Хорошая возможность задуматься о Томе Хэнксе в целом и фильме «Изгой» в частности. Я оттуда только некоторые сцены помню, но на студии доработают сценарные дроны. Ну а прямо в это самое время Земекис снимает «Фореста Гампа». Функционеры «Сони» потешаются — два миллиона мальчик за исходник отгрузил, а теперь еще и снимает без пяти минут на «свои». Потешайтесь, черти, мне же лучше — так придется меньше с вами делиться. Интересно, в какой момент головной (японский) офис навешает лещей американской «доченьке», заставив относиться к Иоши-саме с должным почтением? Тьфу-ты, это моя внутренняя Нанако опять нашептывает нескромные мысли!

Отнес коробку в свой кабинет и вооружился канцелярским ножиком. Нарушенная целостность изначальной упаковки не смущает — мою почту, очевидно, проверяет охрана. Не смущает и адрес отправителя — старый добрый Стэн отправлял, из нашего американского офиса в Лос-Анджелесе.

Разрезав скотч, открыл коробку. Содержимое, помимо напиханной для сохранности груза резаной бумаги, оказалось скромным — одна VHS-кассета и бутылка элитного вискаря. Последний — для бати, потому что мне пока нельзя, а Стэн лояльность демонстрировать любит. Записки нет. Можно позвонить узнать подробности, но так неинтересно, поэтому, подхватив бутылку — по пути домой закину — и кассету, спустился в гостиную. Врубив видак, воткнул в него кассету, плюхнулся на диван и нажал «плей». Через пару минут все стало ясно — это смонтированный «черновик» фильма Такеши Китано «Брат». Он же — «Брат якудзы». Не филонил в Америке, значит, а делом занимался. Но все-таки мог бы и попрощаться перед отъездом или хотя бы позвонить. Включив перемотку, вполглаза принялся поглядывать на фильм, параллельно тягая гантели и занимаясь гимнастикой. Мама сегодня повезла малышей на прививки, поэтому утренняя тренировка заключалась в возне в партере с Хэруки. Оно, конечно, очень приятно, но толку маловато.

— Дзынь! — прервал процесс звонок в дверь.

Поднявшись с пола, вытер вспотевший лоб и пошел открывать.

— Доброе утро, Иоши-сама!

— Доброе утро, Нанако. Заходи.

— Занимаетесь, Иоши-сама? — спросила она по пути в гостиную.

— Кино Такеши-семпая прислали, — ответил я. — Смотрю и убиваю время.

— А почему на перемотке? — удивилась она.

Потому что в прошлой жизни смотрел.

— Вечером посмотрю как следует, — ушел я от ответа. — Хочешь со мной?

— Конечно! — согласилась она.

— Собрала чемоданы?

— Давным-давно!

— Чаю будешь?

— Спасибо, не нужно, Иоши-сама.

— В принципе, — посмотрев на висящие на стене часы, решил я. — Времени у нас сегодня много, так что можем посмотреть кино сейчас.

— С радостью составлю вам компанию, Иоши-сама! — мелодично пропела она и уселась на диван.

Поставив кассету перематываться на начало, сходил на кухню, где при помощи микроволновки нажарил поп-корна. Вернувшись в гостиную с двумя здоровенными тарелками, уселся рядом с Нанако и включил фильм с начала.

— Хе-хе, Китано-сенсей дает по сто долларов чаевых прямо как ваш отец! — развеселилась девушка.

— Видимо общее место для японских богатеев, — пожал я плечами. — Однажды, когда я стану главой семьи, я тоже буду раздавать по «соточке» нищим гайдзинам.

— У гайдзинов совсем нет чести! — презрительно фыркнула Нанако. — Подумать только — человек идет работать, надеясь на подачки! У нас все получают зарплату, и это — гораздо честнее!

— В капитализме много странных моментов, — не захотел я вдаваться в детали.

— А что это за актер, Иоши-сама? — спросила Нанако, указав на появившегося на экране японца-правую руку экранного Такеши.

— Сусуму Терадзима, — ответил я. — Кацуо-сенсей немного жаловался мне на то, что Такеши-семпай «нашел ему замену». Вот кого он имел ввиду! Ничего такого, — ответил я на вопросительный взгляд Нанако. — Они не поругались, просто Кацуо-сенсей не может поехать в Америку на несколько месяцев, у него же ученики. Сусуму-сенсей хороший актер, надо будет в наши сериалы его запихнуть.