Заехав в гостиницу переодеться, успел посмотреть обеденные новости. В Литве военное положение и комендантский час, по улицам ходят красноармейские патрули, репортер рассказывает о тоталитаризме и попрании свобод. Эх, классика! В Пенджабе примерно то же самое, только в исполнении «Голубых касок», а репортер рассказывает про жестокость индийских властей, которым теперь должно быть очень стыдно, ведь «ядеркой» в Пенджабе и не пахнет. Архитектор этого замеса сейчас или очень доволен — этого и добивался — или очень расстроен, если рассчитывал на другой результат. «Игроки» херовы, им чем больше в мире проблемных мест, тем удобнее бабло и власть перераспределять в свою ползу. Про «быдло» думать и не пытаются — оно же само виновато, что такое ленивое, необразованное и годится только в качестве рабочей силы или украшающего передовицы «фарша» на асфальте.

Всю дорогу до резиденции посол Имамура грузил нас с дедушкой подробностями биографии королевской семьи. Нормальная биография, вполне монаршая — маленький Карл XVI Густав учился в интернате Сигтуны (придется сказать, что это очень хороший городок — гайдзинскому королю будет приятно), потом служил в разных родах войск и много тусовался по стране, посещая все подряд — от заводов до ферм, чтобы больше знать о жизни подданных. После коронации поехал по стране еще раз — это называется «эриксгата», местная традиция, уходящая корнями в Средневековье.

Полная хрень на самом деле, с таким же успехом будущий король мог бы сидеть дома и играть в «Нинтендо» — все равно страной рулит парламент, а Карл тащит чисто представительские функции. Нет, так-то какая-то власть у него есть, но это как с нашим Императором — в конституции не прописано, но ты же не хочешь обидеть Его Величество? Давай, подчиняйся.

Королевская резиденция — Дротнингхольм — меня немного разочаровала: я рассчитывал на замок, но нас привезли к дворцовому комплексу общеевропейского вида. В наличии отвратительно-геометрический парк, полный прямых линий, обладающий фонтачиками и — венец гайдзинского безвкусия — прямоугольно подстриженными кустами. Аоки-сенсей, хорошо, что вы не видите этого ужаса!

— Этот сад ужасен, — тихонько поделился со мной мнением дедушка Наоки.

— Кто вообще придумал стричь кусты вот так? — согласился я с ним.

Имамура-доно сохранил дипломатический нейтралитет, а провожающие нас служащие дворца шепот не слышат — они на почтительном удалении держатся.

Зазнавшийся гайдзинский король встретил нас не на крылечке, а в «бохатом» фойе. Очень много лепнины и позолоты, и это лишает дворец уникальности, напоминая, что это — постройка функциональная, пусть и очень дорогая. Поклоны, вспышки камер допущенных до такого-то мероприятия журналистов, и мы отправились ужинать в пугающе-огромной столовой, рассевшись за здоровенным столом. Приходится повышать голос, чтобы сидящий на другом конце король в виде очкастого подтянутого мужика средних лет — тридцать четыре годика монарху всего — меня слышал.

— Ваше почтение к истории вызывает у меня глубокое уважение, — спинным мозгом отвешивал я англоязычные комплименты вотчине Карла. — Подумать только — почти тысячу лет назад у вас уже была письменность и торговая гильдия!

Сидящий справа от меня дедушка пнул меня по голени, однако Его Величество иронии не понял:

— Всем, что у нас есть, мы обязаны нашим великим предкам.

Королю тоже скучно, но вида профессионально не подает — просто отбываем номер. А вот кому ужин нравится, так это его дочери Виктории, миленькой тринадцатилетней девочке в пышном «королевском» платье. Явная фанатка — не сводит с меня глаз, немножко ерзает на стуле, но кроме формальных приветствий ничего не говорит — вышколенная. Принцессы любят Иоши, теперь — официально!

Закончив со стандартной повесткой — впечатления от страны, обмен комплиментами, вежливый вопрос о творческих планах (отвечать нужно коротко, чтобы не утомить Высочайшие уши), математика — немного поговорили о грустном: об Индии. На Литву Карлу, видимо, плевать — это податное население излучателями запугивают, а элиты четко понимают, что за границы СССР Красная армия не полезет. Особенно — в Европу.

— Так что для нас, синтоистов, все эти религиозные разборки непонятны, — вздохнул я, подводя итог монологу. — В мире очень много зла, и исходит оно из людских сердец, а не продиктовано свыше.

— Когда-то зла и жестокости в нашем мире было еще больше, — утешил меня Карл. — А значит в будущем его станет меньше. Не принимай происходящее так близко к сердцу, Иоши. Я испытываю легкое чувство вины из-за того, что организаторы олимпиады не учли разницу в наших кухнях. В качестве извинений мы бы хотели подарить вам хорошее место в Стокгольме. Нам не помешает ресторан японской кухни, — ухмыльнувшись, он подпустил шуточку. — Только обязательно повесьте предупреждение об опасности грибов шиитаке.

Вежливо поржав, мы с дедушкой поблагодарили короля за щедрый подгон. Выгода на общем фоне будет символической, но лишних доходов не бывает — все нужны, все пойдут в дело, сделав мир вокруг меня чуть лучше.

— У сикхов тоже замечательная кухня, — добавил я. — Может остальные индусы обиделись на них за это?

Король посмеялся и отшутился:

— Уверен, ресторан сикхов будет замечательно смотреться напротив Индийского посольства.

Поддел, так сказать, а нашим партнерам — землица и бизнес. Да к черту, не сливать же теперь диаспору, просто будем работать и с нормальными индусами, чтобы никому обидно не было. И я лично буду следить за тем, чтобы инвестиции «размазывались» по штатам как можно равномернее. Тяжело с этими бывшими колониями — столетия разобщения с подачи внешних сил и старательно пестуемая кастовая система накладывают отпечаток. Мракобесие!