— С каждым днем я вижу все больше товаров с логотипом «Одзава корп.». Вот этого раньше не было, — показала она лоток на шесть чисто вымытых ягод-фейхоа.

— Из Южной Америки возят, — поведал я. — Хочешь?

— Нет, — она положила лоток на место, чтобы через пару шагов показать мне средство для мытья посуды с подозрительно похожей на Чико анимедевочкой.

Очень мило моет тарелки по уши в пене.

— Она еще не видела, — хохотнул я.

— Тогда не буду пока ничего говорить Чико-тян, — решила Нанако, убрав бутылку на место.

Посмотрев на прокладки с нашим логотипом и маскотом в виде похожей на диснеевскую, томно щурящейся кошки, она немного покраснела и не стала ничего говорить.

Ну какая милаха!

— Я попробую вот это, — она взяла сокосодержащий напиток с плавающими в нем кусочками жевательных конфет.

Производим совместно с Glico: с нас жидкость, с них — конфетки. Обоим на выходе — большая честь от такого славного сотрудничества, батя с Кацухисой Эзаки — генеральным директором «Глико» в кабакура-клубе бухал. И приглашал его сам — это не потому что бате больше надо, а потому что он по социальному статусу выше «короля шоколадных палочек». Одзава уже давно в топ-50 самых богатых семей Японии входят, батя из «Форбса» эти рейтинги вырезает и на специальную стену на «даче» — в особняке за городом — клеит, прогресс наблюдать.

— А я, пожалуй, томатного сока, — взял упаковку с нарисованным на ней анимешным «Томато-меном», по телеку трехминутные эпизоды комедийной направленности с ним в главной роли крутят. После победы над врагом Томато-мен немножко рассказывает о пользе томатного сока. Его мы производим в СССР — упаковка корейская, станки — американские, сырье — местное, томатного сока даже в эпоху дефицита на старой родине завались. Кроме этого ничего съестного там не покупаем — они-то продадут, а у народа очереди в три раза длиннее от этого станут. Нафиг, нам и несъедобного хватает. Цепочка в общих чертах выглядит так: «Одзава корп.» на паях с «Юникло» завозят в СССР шмотки, продают их за рубли, их считают, и Советская сторона отгружает соразмерное количество, например, нефти. Не нам — барону Сумитомо. И вот он за нее уже расплачивается с нами йенами.

Цепочка длинная, и переварить ее может только большая бизнес-структура, что, вкупе с постоянными проблемами на границах, резко снижает инвестиционную привлекательность СССР. Что-то открывают американцы — они типа с Горби дружат теперь, чисто ради статуса вкладываются. Немного залезли немцы из ФРГ — эти по старой памяти, потому что знают одну незыблемую истину — что бы ни случилось, насколько бы криво не шли дела внутри, а мой прежний народ международные торговые соглашения выполняет «от и до», равно как и выплачивает внешние долги. Да даже «царские» частично выплатили, и негласные компенсации всяким Нобелям, которые под себя при царе львиную долю «нефтянки» подмяли. Такому соседу кредиты давать одно удовольствие, если за сиюминутной прибылью не гнаться — все отдадут, просто не в этом десятилетии.

Девушка на кассе тем временем сменилась менеджером — девушкой постарше, устроенной сюда на полный рабочий день. Осталась еще от старой сетевухи — мы персонал особо не меняли, смысл?

— Один «Бабуру-гаму дуринку» и один томатный сок, — пропикала она нам покупки. — С вас… йен.

Я выдал ей карту, она прокатила ее по терминалу, попросила оставить подпись — это для банка, не автограф — и мы покинули магазин. Почти сразу к нем подкатила полицейская машина, откуда выбрался сотрудник и с поклоном вернул Нанако сумочку.

Проверив содержимое, девушка с поклоном поблагодарила:

— Спасибо, полицейский-сан,

— Спасибо, полицейский-сан, — поблагодарил и я.

— Это наша работа, — скромно ответил тот. — Извините, что это заняло столько времени — подонок за рулем несколько лет работал каскадером, поэтому нам пришлось постараться, чтобы загнать их в угол. Разумеется, Одзава-сенсей, мы уже связались с секретарем вашего многоуважаемого отца.

Ништяк, мне звонить не придется.

Девушка достала из сумочки пудру, замаскировала рубец на плече, привязала кусок ремня обратно к сумке — нормально, держится — мы допили напитки и поехали дальше.

— Иоши-сама, мы будем рассказывать об ограблении? — спросила Нанако.

— Пресс-служба полиции справится, — покачал я головой. — Не будем заставлять граждан переживать из-за такой мелочи.

— Когда завтра вся Япония об этом узнает, все поймут, что рекламный контракт мы отрабатывали после ограбления, — проявила она понимание. — И правильно посчитают демонстрацией вашей силы духа.

— Твоя сила духа больше моей, — признался я. — Ты-то не ленишься.

— Но Иоши-сама — творческий, тонко чувствующий мир человек! — запротестовала она. — Несовершенство мира давит на вас гораздо сильнее, чем на обычных людей, а значит вам нужно больше отдыхать.

Я с таким не-осуждающим секретарем совсем разбалуюсь. Ладно, любимая невеста не забывает подпинывать ленивого Иоши. Получается баланс!

На финальном перекрестке нас с охраной принял в «коробочку» полицейский кортеж, и к магазину мы прибыли караваном. Дизайн торговой точки стандартный — широкая «стекляшка», в витрине которой стоят новенькие мопеды и мотоциклы. Вывеска очевидная — «Хонда». У магазина стоят журналюги и полсотни клиентов — в честь открытия можно купить транспорт с некислой десятипроцентной скидкой. А если добавить оставленный «вечным» маркером автограф Иоши на бензобаке, получается просто сказка — можно перепродать какому-нибудь хардкорному фанату за странные деньги.