– Я высажу тебя внутри города, чтобы у тебя не было проблем с дозорными на въезде, – продолжила дама, – сама остановлюсь только у казначейства, чтобы отдать им твою награду, а после сразу продолжу путь. Не беспокойся, о тебе я ни слова не скажу. А теперь, если позволишь, мне бы хотелось закрыть эту тему, и более к ней не возвращаться.

– А далеко ли мы от столицы? – решился всё-таки спросить мастер. Аристократка покачала головой.

– Полсотни вёрст. К вечеру мы уже будем на месте. А сейчас прекрати деловую беседу, прошу тебя. Я несколько дней не видала никого, кроме моих сопровождающих, – она кивнула в сторону караульных, ехавших подле кареты. – Расскажи лучше что-то из вашей жизни, или сказок, или твоих игр, которыми ты развлекал народ. Нам ещё полдня придётся провести вместе. Так, прошу, не заставляй же меня жалеть, что я посадила тебя здесь, а не на телегу к десятнику.

Хмурый дозорный открыл дверь повозки на каких-то задних дворах незнакомых, широких и приземистых зданий. На небе уже загорелись первые звёзды, когда Фауст ступил на мощёную дорогу. Ему жестом показали оставаться на месте; вышел на главную улицу он только тогда, когда карета отъехала достаточно далеко.

Непривычная грубая ткань рубахи натирала на плечах и локтях, широкий ремень жал в поясе, а в шерстяных штанах было куда неудобней и жарче, чем в привычном храмовом платье. Хорошо хоть обувь можно было оставить свою! Кошель с полусотней золотых монет ему и правда пришлось отдать, но то была малая плата за избавление от деревенских разборок. Свёрток с инструментами распух от одежды, которую пришлось уложить на самое дно. Но, что не могло не радовать – встречные люди совершенно не задерживали больше на нём свои взгляды.

Ивкальг оказался небольшим, но очень густонаселённым городом. Те самые приземистые дома, были, как предположил Фауст, казармами – вокруг то и дело сновали парни и мужчины всех возрастов, кто-то в одежде побогаче, кто-то – победнее, и у каждого на поясе висело оружие: нож или тонкий меч. Даже всадники были! В деревнях-то он на улицах их не видал – кроме отряда подвозившей его княгини, конечно. Мирных граждан тоже было не в пример больше: какие-то бабульки торговали прямо на улице, девушки в тонких рубахах и расшитых платьях ходили компаниями, переговариваясь и смеясь, а около какого-то плюгавого грязного кабака стояла толпа подвыпивших парней, которые, того и гляди, переведут свой разговор в рукоприкладство. Похоже, на окраинах здесь лучше не останавливаться… мимо проскакал огромный серо-белый конь с богато одетым наездником. Фауст с восторженным вздохом проводил его взглядом, а после снова продолжил осматриваться вокруг. Дома здесь, в отличие от деревенек по пути, почти все были из камня: деревянные постройки встречались редко, только где-то в глубине дворов. Чистые дорожки, клумбы во дворах – всё было похоже на Минивку, только размеры и плотность застройки отличались явно не в пользу деревни. Большинство домиков были украшены цветными, хоть и порядком застиранными, тряпичными флажками и гирляндами. «А ведь подготовка к ярмарке в самом разгаре!» – сообразил Фауст, – «да и Её Светлость сказала, что она уже со дня на день начнётся. Надо бы походить по улицам, порасспрашивать народ». Здесь, верно, нет смысла хвалиться перед жителями о будущем концерте: и так весь город собирается на выступления и базар. Похоже, столько зрителей у ребят было только в центральных кварталах Мотаса на праздники солнцестояния в честь начала года.

Фаусту отчаянно хотелось узнать, не пришёл ли уже кто из мастеров. Обычно они останавливались в шатре, ставя его недалеко от рыночной площади, но здесь, верно, так делать им запретят. Хотя… столько народу ведь приехало! Как караульным уследить-то за всеми? Похоже, стоит найти площадь, на которой и будет проводиться праздничная ярмарка. А если кто уже приехал, так наверняка стоит уже там.

С этими мыслями, которые его, признаться, весьма успокоили, Фауст продолжил бродить по вечерним улицам Ивкальга. Народу совершенно не мешало тёмное бархатное небо: люди продолжали гулять по мостовой, распевать песни прямо на обочине и – некоторые – сновать в разные стороны, покрикивая на остальных. Парень расплылся в улыбке – это настолько напомнило ему ощущение родного города, что из его сердца ушла вся та неуверенность и неловкость, которая зародилась в нём рядом с госпожой.

– А ну посторонись, чего ворон считаешь, – рявкнула на него какая-то женщина, тащившая за собой тележку, полную туго набитых мешков. Фауст отшатнулся, пробормотал слова прощения и пропустил торопившуюся тётку вперёд.

– А не на рынок ли она спешит? – задумчиво пробормотал он, глядя ей вслед. «Я, наверное, ничего и не теряю…» – юноша чуть ускорил шаг, – «тут на каждой развилке, кажется, по корчме. Если ребят там пока нет, остановлюсь просто в любой из них», – и тут он снова с тоской подумал, что лучше бы переночевал на ковре, расстеленном прямо на земле, под столом и с медвежьей шкурой в ногах, чем на самой-самой мягкой и нежной перине в дорогом постоялом дворе.

Чутьё его не обмануло: женщина действительно шла на широкую, просторную, украшенную такими же флажками площадь. Прямо по пути у её края стояло какое-то подобие сцены, и были разбиты шатры вокруг. Он принялся вглядываться в ткани в поисках знакомых узоров, но, к своему огорчению, так их и не нашёл.

«Это и неудивительно», – тоскливо думал он, неторопливым шагом прогуливаясь вокруг шатров, – «две дороги я проехал, да и из деревень я ушёл практически мгновенно… Гней, верно, сейчас только в городок свой второй зашёл. Интересно, встретил ли он кого такого же странного?». Чуть поодаль он заметил ещё одну сцену: без деревянных подмостков, просто расчищенную от травы землю и несколько лавок перед ней. Похоже, на центральной будут более важные гости, а здесь смогут выступить все желающие. Прямо сейчас на ближайшей к сцене лавке сидело несколько стариков, а на земле, сопя и переругиваясь, несколько людей убирали музыкальные инструменты. Фауст с любопытством подошёл к сцене и сел на свободную лавку, наблюдая за артистами.

– Ты глянь-ка, ещё зрители подошли, – проворчал мужчина, отряхивавший от земли огромный барабан. – Опоздал ты, парень.

Фауст покачал головой.

– На то, куда хотел, я пришёл вовремя, – он улыбнулся. – Не расскажете, когда ярмарка будет? На новолуние ведь?

– На новолуние надобно работать уже снова пойти, – отмахнулась низкая светловолосая девушка, поправив ремень от гуслей на плече и встав в полный рост, – праздники за день до того кончатся. Послезавтра открывают площадь. Ты что, всё пропустил в прошлом году?

– Вот как… – задумчиво отозвался мастер. Выходит, ребята не то что не успеют – они ведь даже не будут знать, что едут не к тому дню. – Пропустил, пожалуй. А что же, здесь любой желающий умения показать может?

– Да, коли в очереди выстоит, – хмуро отозвался мужик с барабаном. Он наконец совладал с инструментом и тоже поднялся на ноги. Рядом с девушкой он был просто огромным, выше головы на три, не меньше. – Здесь зрителей не так много, конечно, как на площади, зато мзды в казну платить не надо. А что, тоже выступаешь?