«Надо встать!» — понимала она, но тело не слушалось. Несмотря на лёгкий, но всё же металлический доспех, всего один удар опустил её очки Жизни до опасного значения.

— Ронье!!! — раздался вопль Тизе.

Лёжа на полу, Ронье с трудом повернула голову и посмотрела вперёд затуманенным взглядом. Раскрыв глаза пошире, она разглядела слева бегущую к ней Тизе, а справа — огромную фигуру, быстро приближающуюся к подруге.

«Тизе, беги!» — попыталась закричать она, но смогла лишь натужно выдохнуть.

Заметив нападающего миньона, Тизе затормозила и приготовилась встретить его клинком. Но стоило девушке занести армейский меч, как она словно окаменела.

Включилась печать в правом глазу. Тизе забыла обо всём на свете, видя, в каком состоянии Ронье, и попыталась ударить миньона, но вспомнила, что внутри него находится гоблин.

Ронье никогда ещё не ощущала, свою печать, но слышала, что это настолько больно, словно кто-то терзает саму душу. Она знала лишь четырёх людей, которые смогли победить печать, — элитного курсанта Юджио, рыцаря единства Алису, вождя орков Лилпилина и главнокомандующего Искана (последний просто вырвал себе глаз вместе с печатью).

И теперь боль, останавливавшая всех жителей Андерворлда, пронзила глаз Тизе. Девушка застыла как вкопанная, а миньон ударил её когтями наотмашь. Увидев в воздухе четыре длинных струйки крови, Ронье беззвучно завопила, забыв о собственных травмах.

Тизе с такой силой ударило об пол, что она отскочила от него, снова упала и почти докатилась до Ронье. Тизе обмякла и лежала с закрытыми глазами — скорее всего, потеряла сознание. Из глубоких ран, оставленных когтями миньона, хлестала кровь.

— Ти… зе…

Хотя у Ронье у самой шла изо рта кровь, она из последних сил подползла к подруге и положила на неё искалеченную руку. Она понимала, что без срочного светородного лечения Тизе может умереть.

— Сис… ко… лл…

Она с трудом произнесла слова заклинания, но получилось слишком тихо, и заклинание не сработало. Ладонь, лежавшая на ранах Тизе, от крови уже покраснела до запястья.

Рыцари единства намного сильнее и быстрее обычных людей — и, как следствие, значительно превосходят их по уровню полномочий для ношения доспехов и чтения заклинаний, — но почти не отличаются от них запасами Жизни. У сильнейших среди старших рыцарей около пяти тысяч, а у Ронье и Тизе только по три тысячи, потому что им всего семнадцать лет.

Хотя Ронье потеряла голос, она могла начертить символ в виде буквы священного языка и вызвать окно Стейсии, но ей не хватило смелости проверить запас Жизни Тизе. Всё, что ей оставалось, — со слезами на глазах зажимать раны подруги и безуспешно читать заклинания.

В противоположном углу зала звякнул металл — это миньон, тяжело ранивший девушек, подобрал армейский меч Тизе и отбросил его как можно дальше.

Другие два миньона неподвижно стояли у разбитого окна и ведущего в коридор дверного проёма. Очевидно, они решили, что их сородич и сам справится с убийством девушек. Третий миньон направился к Ронье и Тизе, чтобы нанести им смертельный удар.

— Хе-хе-хе… ха-ха-ха-ха-ха! — злорадно захохотал император Кругер, стоявший в самом центре зала. — Потрясающе! И это сила всего одного комбинированного миньона, причём сделанного из никчёмного гоблина! Я слышал, что чем больше крови и костей впитала глин, тем сильнее миньон, но такого успеха не ожидал. Наверное, надо отдать должное крепостным — даже после смерти они продолжают служить мне, ха-ха-ха-ха-ха!

У Ронье не было сил даже осознать эти слова.

Перед глазами темнело, хохот императора отдавался далёким эхом. Отчётливо ощущались лишь левая ладонь и текущая по ней кровь Тизе. И даже это тепло постепенно таяло.

Миньон подошёл к ним и занёс обе руки.

Вдруг правая рука Ронье почувствовала слабое тепло. Девушка не сразу вспомнила, что она по-прежнему сжимает рукоять «Лунной тени», бережно обтянутую жёсткой кожей.

Меч вливал в ладонь волны тепла, словно обращаясь к хозяйке. Он умолял высвободить его.

Но Ронье не могла сделать этого, ведь меч, хоть и обладал высоким приоритетом, не относился к божественным артефактам.

Под артефактами понимали вещи, созданные не из металла, а из легендарных существ — зверей, птиц, даже деревьев. Благодаря этому у каждого божественного артефакта есть воспоминания и способность связываться с душой владельца.

Однако «Лунная тень» была выкована человеком-кузнецом — в ней не было памяти о прошлой жизни». Конечно, Ронье могла научиться обращаться с этим мечом в совершенстве, но не более.

«Не более. Не более…» — без конца повторяла Ронье про себя, пока истекали последние секунды, отделявшие её и Тизе от смерти.

Вдруг ей послышался ещё один голос: «Одежда, обувь, тарелка, даже элементы священных заклинаний — что угодно может откликнуться на зов, если связаться с ним душой. И люди тоже».