Вовик, наоборот, заводился больше и больше. Они прекратили хаотический поиск, начали исследовать квадрат за квадратом, ползая на животе.

Они сбили локти, у них ломило поясницу, и они все чаще и чаще, лежа на спине, отдыхали. Бессмысленность поисков становилась очевидной. Время приближалось к четырем часам, и здесь, в чащобе, уже начались сумерки пасмурного дня.

И снова они искали. И опять лежали, курили.

– Вот и сентябрь, - сказал Толик.
– Скоро Москва, кутерьма.

– Соскучился?

– Все-таки с мая мы здесь. А вообще-то я всегда тоскую о прошлом.

Вот вернемся в Москву, буду экспедицию вспоминать. Особенно этот маршрут.

– Как мы с тобой под елками ползали, - усмехнулся Вовик.

– В том числе... Наташка вот заболела. Что с ней делать?

– Ничего, будет в телеге лежать.

– Серафима не вытянет.

– Знаешь что, - сказал деловой Вовик, приподнявшись и посмотрев в лице другу, - ты же обещал, что не будешь думать о ней.

– Так ведь заболела, - оправдываясь, ответил Толик.

– А ты все равно не думай, бесполезно тебе о ней думать. Поправится как-нибудь без тебя. Начальник вылечит.

– Да, - невесело согласился Толик, - бесполезно.

Они снова искали и опять отдыхали, глядя на кусочки серого неба сквозь густой лапник.

– Все-таки хорошая наша профессия, - сказал Толик.
– Разве в Москве такое увидишь?

– Такое какое?

– Ну, тайгу... Смену времен года, этот ельник уютный.

– Нашел время!

– Это у меня сезонное, ничего не поделаешь, осень. Вот и лист полетел...

– До настоящего листопада ещё далеко.

– А вон, видишь, на той елке листья лежат. Уже вовсю опадают.

Вовик привстал, присмотрелся.

– Полный улом!
– ошалело выдохнул он.
– Листья... Но ведь вокруг одни елки! Елки-моталки. Как эти листья попали сюда? И почему только на одной елке? Почему?!
– закричал он.

– Меченая?
– не веря своим словам, сказал Толик.

– Она! Старик отметил ее!

Тяжело чавкая по грязи сапогами, бежали они к месту привала. Они задыхались, сбавляли темп, шли, то и дело оглядываясь, и говорили. Говорить после бега было трудно, но молчать было сейчас невозможно.

– Господи!
– восклицал Вовка.
– Неужели это не сон?
– Он хлопал себя по карманам.
– И в таком количестве! Ну дед! Явно покойников грабил.

– Он могильщиком был, - говорил Толик.
– Помнишь, когда копали картошку, как он рассматривал нашу лопату? Профессионал.

– Черт с ним, с этим дедом!
– перебивал Вовик.
– Сейчас на всех парах надо рвать отсюда. Дед, когда мы ему показывали карту, мог запомнить, где базовый лагерь, тогда...

Сам понимаешь.

– Рвать!
– покачал головой Толик.
– Легко сказать. Наташка в таком состоянии... Серафима не вытянет.

– Вытянет, - уверенно произнес Вовик.
– Я знаю, что делать. А в лагерь вернемся, тут же в Москву.

Предлог у нас есть, занятия уже начались.

Наталья не понимала, что происходит. Она лежала, завернувшись в палатку, и смотрела, как ребята выбрасывают из телеги мешочки с образцами грунтов; ради которых они претерпели столько лишений в этом нелегком маршруте. Летели в кусты и валунчики из ледниковой морены.

Наталья собралась с силами и спросила:

– Психи, вы что делаете?

Ей не ответили. Серафиму, которая в предчувствии скорой дороги стала энергичней хрупать траву, быстро впрягли, Наталью на палатке перенесли на телегу и двинулись в путь. В ногах у Натальи лежало целое состояние, о котором она и не подозревала. Ружье было заряжено картечью, его нес сильный Толик. По договоренности он в случае чего должен был передать "тулку" Вовику, а сам вооружиться топориком. Но они шли и шли, и никаких "случаев" не происходило все вымерло в этих краях.

Наконец им встретилась брошенная деревня.

– Давайте здесь заночуем, - еле слышно сказала Наталья.

– Опаздываем!
– резко ответил Вовик, понимая, что им надо до темноты пройти как можно больше.

Ночевали в лесу. Огня не разводили. Ребята разложили кое-какой стол, выпили водки, но к "эликсиру" не прикоснулись. Предложили Наталье.

Она приняла водки с "каплями", но от картошки и сигарет отказалась. Ребята поужинали и забрались в сырые спальники, ружье и топор положили рядом. Нераспряженная, но со снятой уздой Серафима всхрапывала в темноте, и ребятам постоянно казалось, что кто-то прячется за деревьями.