Фор завершила речь и посмотрела на судью.

– Спасибо, можете вернуться и занять свое место. Милиан Улло. – Судья посмотрел сперва на моего наставника, а затем, сцепив руки в замок на столе, протяжно вздохнул и пробежал глазами по строкам лежащего перед ним листа. – В прошлом – управляющий отделом транспортных перевозок. Сейчас – консультант охранной службы Дворца. Проводник Константина. – Маг помолчал пару мгновений, а затем поднял глаза на Улло. – Что можете про него сказать? Предупреждаю, сейчас вы должны быть максимально бесстрастны и говорить об обвиняемом не как человеческой личности, с набором качественных характеристик и эмоций, а как маге.

Я навострил уши и немигающим взором уперся в Милиана, впитывая каждое его слово. Что ж, сейчас я, наконец, узнаю о себе всю правду от него: то, что он на самом деле обо мне думает – Улло не отвертеться от обязательной истины, которую нужно поведать суду. Я подозреваю, что рождал у Милиана негативные эмоции по отношению к себе, которые он не выговаривал вслух. Покажите мне хоть одного наставника, учителя, ментора, которого бы ни разу не бесил ни один его ученик! Совершенно естественно, что Улло кипел в то же время, когда я дулся и на него тоже.

Проводник посмотрел на меня, задержал взгляд: добрый, ободряющий. Мне это было очень важно – получить от него внимание, хоть даже малое, в то время, когда сам волновался. Но я не успел выразить Милиану какую бы то ни было эмоцию или короткий жест благодарности – он уже повернулся к судье и выражение его лица сменилось на серьезное.

Улло открыл мне новый и неожиданный пунктик. Я был шокирован, узнав от него только сейчас, почти через пять месяцев после нашего знакомства, да и то в условиях судебного процесса, а не частной беседы, что он мог не быть моим проводником, а я – его учеником. Мои глаза с каждой новой минутой округлялись от получаемой дозы удивительных для меня вестей. Я смотрел на Милиана и поражался – не знаю, чему или кому: наверно, вообще всей этой ситуации, начиная с указанием Провидения на меня. Мне был назначен совершенно другой Проводник! Но Улло уломал тогдашних магов Совета отдать меня ему. Так можно делать, но обычно никто из потенциальных наставников таким правом не пользуется – им на самом деле всё равно, кого обучать, мальчика или женщину, пекаря или физика-ядерщика. Милиана подстегнуло, что моя эфирная магия – некая аура каждого, пребывающего на Континенте, – указанная Провидением, оказалась сильнее других избранных вместе со мной в тот день, поэтому Улло хотел поработать именно со мной. (Он же у нас максималист, любит действовать напрямую, дерзко и резко, ударно.) Так я оказался под его началом.

– Для подтверждения слов Милиана Улло в судебном заседании выносится постановление о поверке сказанного им для приобщения к материалам дела, – огласил судья, когда Проводник завершил слово о моей ауре, и махнул артефактом. Тут же он обернулся в сторону утренней незнакомки в томатном платье, сидевшей рядом с Фор, и кивнул ей. Дама, видимо, поняла суть вопроса, без лишних уточнений встала и через весь зал вышла в дверь, откуда появился судья в начале суда. Присутствующие в зале на местах оживились и зашуршали, негромко переговариваясь. Судья не делал никаких замечаний, лишь осматривая цвета маячков волшебников.

– Что происходит? – шепотом спросил я своего защитника, пытаясь поймать взгляд Милиана, но тот смотрел в сторону Фор.

– Ничего страшного, сейчас с вас снимут ауру.

В моих глазах, видимо, настолько ярко считалась паника, что Лайдж успокаивающе произнес:

– Никакого волнения, это обычный процесс, больно не будет. К вам просто применят заклинание, которое обнаружит ваше силовое магическое поле для понимания уровня ваших способностей к колдовству.

Ага, типа рентген.

– А для чего это необходимо? – спросил я.

– Чтобы при назначении меры наказания делать ставки на мощь вашей магии и вынести справедливый приговор соразмерно вашим способностям. Могу добавить, что страшное для вас позади: обычно если с чародея снимают ауру, значит, его не будут лишать магии.

Вот это самая расчудесная новость! Какое облегчение! Я останусь при магии! Плевать, что кинут разгружать вагоны или копать в шахтах. Главное, я не лишусь магических сил. А они ох как важны и нужны в Амараде! Уже успел познать, что ты без волшебства в Изнанке – как музыкант в оркестре без инструмента.

Незнакомка вернулась меньше чем через минуту. Перед собой на передвижной подставке на колесах она катила прозрачный куб словно изо льда. Присутствующие зрители притихли.

– Константин, попрошу вас для снятия магической ауры встать и пройти к кубу, выполнить все указания, – сказал судья.

Я поднялся и, опираясь на трость, вышел к стойке, встав перед женщиной.

– Как ваша нога? – спросила она, касаясь своим кулоном граней куба.

– Спасибо, ничего, почти не беспокоит, – ответил я, чуть нервничая.

– Не волнуйтесь. Это быстрая процедура. Коснитесь куба одной рукой и просто не отпускайте, пока я не скажу, – произнесла женщина, убирая кулон. Внутри куб заполнила какая-то дымка.

Я сглотнул и накрыл куб сверху левой ладонью. Он оказался не холодным, как я ожидал, а комнатной температуры, и даже несколько податливым, как размягченный пластилин. Едва я коснулся его, серая дымка внутри всколыхнулась и заметалась из стороны в сторону, будто засомневалась, что ей предстоит делать. Но потом из одного угла она распространилась по всему кубу, заполняя все его пределы, и начала формировать какие-то разноцветные, меняющиеся в объеме и окраске сгустки. Судья, защитник и обвинитель внимательно следили за изменениями внутри куба. Я сам практически не дышал, думая, что ненароком спугну и взволную дымку, которая может сказать обо мне что-то не то, что пыталась изначально. Грань куба под ладонью потеплела. Через полминуты мечущаяся дымка в последний раз вспыхнула и застыла красочным взрывом, пульсируя. Я не знал, что это означает, хорошо или плохо. Незнакомка разрешила убрать руку и возвращаться на место. На грани остался отпечаток моей ладони и пальцев. Я сел за стол, а дама вернулась к Фор и заняла место рядом с ней, оставив куб с моей снятой аурой позади судейского стола.