Милиан протянул руку. Я благодарно пожал его ладонь.

– Спасибо, Милиан. Мне важна ваша… поддержка.

Улло скривил губы в подобии улыбки, разжал руку и посмотрел на наручные часы.

– Человек придет через десять минут. Сейчас у вас половина шестого. До встречи.

Милиан раскрыл свой кейс. Внутри было непроглядно: дом чародея погружен во тьму.

– Я могу увидеться с Венди? – шепотом выпалил я, когда Милиан спускался в свою домашнюю кладовку, перешагнув бортик чехла.

– У нас тоже еще ночное время. Она спит, – ответил Улло, не взглянув на меня.

Когда в квартире осталась только его голова, а тело уже находилось в Изнанке, маг посмотрел на меня так, словно радовался какой-то моей победе, которой никогда не было, ну, разве что посчитать победу над Морсусом, крайне важное событие для волшебного мира. Посмотрел так, словно суд уже прошел и я вышел сухим из воды, вышел оправданным. Милиан одарил меня взором несомненным, будто всё окей уже и так, что бы ни случилось.

Через секунду кейс захлопнулся и так и остался лежать у моих ног. Я уже знал, что сколько на него глаза ни таращи, под взглядом он не исчезнет, свидетелем волшебной пропажи ты не станешь. Поэтому я развернулся обратно в спальню, даже не оглянувшись, уже выучив железное правило Изнанки, а точнее – Правило Исчезающего Кейса: только он хотя бы на краткий миг, на долю доли секунды и еще меньше пропадает из поля твоего зрения, не преминет испариться, словно его никогда не существовало в заданном месте секунду назад.

Я располагал несколькими минутами до появления стража Изнанки. Стараясь бесшумно передвигаться по спальне, периодически заглядывая в кроватку Танюше, на ощупь нашарил джинсовые брюки и пиджак. Надел рубашку, которую можно было не гладить, натянул носки, прихватив трость. Быстро освежив лицо в ванне, обулся в прихожей и сел на тумбу нога на ногу, пристроив на коленях трость и пялясь в экран заблокированного смартфона на свое едва различимое отражение.

Чем меньше минут оставалось до часа «икс», тем больше нарастало волнение. Ноги холодели, в горле образовывался и застывал комок. Я не узнавал себя: открытый, харизматичный, берущийся за любую музыкальную работу, каждый день принимающий овации благодарного зрителя вдруг испугался такого простого публичного мероприятия, как магический суд, ну не смешно ли? Надо было успокоиться, еще давным-давно. Пока осталась пара минут, стоит привести себя в порядок, душевный имею в виду. Подумать о чем-то хорошем. Или о ком-то. Вот, например, Танечка, наша младшая Татьяна Константиновна. Хорошо, что она спит. Славная и умная девочка – разрешает родителям вздремнуть почти всю ночь. Не то что Аришка – та вот правда каждый час верещала, будучи младенцем. И сейчас до сих пор активничает: то часы напролет фантазирует про сказочные миры и нарекает сама же себя волшебной феей, главной в ее же придуманном королевстве, то так быстро дарит цвета недавно купленным детским картинкам-раскраскам, что уже надо покупать новые. Еще бы, конечно, нам одного мужчину в семью, но я всё как-то не могу намекнуть об этом Лизе, а тем временем она вон вторую дочку-красавицу родила. Понятно, сейчас не время: сперва на ноги поставим Танюшу, поучим ответственности Аришу, а потом, может, дело и дойдет.

На таких мыслях закончилось мое душевно обманчивое равновесие. Я весь напрягся, когда услышал щелчок во входной двери, с каким обычно проворачивается ключ. Я моментально вскочил, убрав телефон в карман, встал лицом к двери и сильнее сжал трость, поднимая с ней руку, готовый к отражению потенциального нападения. Не ожидавшая от меня прыти, еще не полностью зажившая рана на ноге всколыхнулась небольшой болевой пульсацией.

Пару секунд ничего не происходило. Мои нервы напряжены до предела.

Вдруг через замочную скважину просочилась струйка полупрозрачного заклинания и зависла перед моим лицом, приняв форму печати Совета Волшебников. Я помотал головой, взглянув в сторону детской и спальни: не проснулись ли мои девочки, но нет – в обеих комнатах тихо. Когда я вновь развернулся к метке в воздухе, та уже испарилась. Через мгновение входная дверь открылась без всяких посторонних шумов, и в неярком свете лампы на лестничной площадке я увидел шагнувшего в квартиру и тут же закрывшего за собой дверь человека.

– Константин, от имени Совета Волшебников территории Амарад приветствую вас, – тихо произнесла фигура.

Послышалось шевеление, и над нашими головами зажегся слабый синий огонек-фонарик. Я опустил руку с тростью и посмотрел в глаза гостю. Ночным сменным конвоиром оказался молодой мужчина с бородкой в форменном костюме.

– Властью, данной мне, и по поручению Верховного Комитета Обвинения довожу до вас сведения о предъявлении обвинения и обязан сопроводить до зала, где пройдет заседание по вашему делу, – произнес конвоир с серьезным лицом, заложив руки за спину. – Любое сопротивление будет расцениваться как препятствие власти Комитета и Совета. Есть ли у вас вопросы?

Я молча кивнул и в волнении потер руки.

– Да, вопрос, да… – промямлил я. – В чем конкретно заключается моя вина?

– На это, а также на другие вопросы, касающиеся именно характера обвинения, вам ответит следственный обвинитель и ваш защитник, – бесстрастно произнес мужчина, не глядя на меня, сконцентрировавшись на одной точке где-то на стене.

Я кивнул, не вполне понимая, зачем тогда мне можно было задавать вопросы, если на них здесь и сейчас не могут ответить. И вообще изначально не странно ли, что следствие (если оно вообще в каком-либо виде в отношении меня велось) происходило в Изнанке без моего участия. Тем самым они нарушили мои права как подозреваемого и обвиняемого, по крайней мере, у нас в стране так не делается, это не по закону, не справедливо! Я буду жаловаться, я подам чародейскую апелляцию! Я пройду, если надо, все волшебные инстанции, но докажу, что сделал то, в чем меня обвиняют, случайно и ненамеренно и это не причинило никому вред! Разве что я так и не смог потом починить изувеченный магией инструмент и никто из руководства не понял, из чьего оклада вычесть материальный ущерб, поэтому так и ничего ни у кого и не отняли.