– Я не могу предоставить новые данные. Это всё, что у меня есть. Что я смог. И это максимум, что был мне доступен, согласно всем моим возможностям. Я и так работал на износ. Так что простите, но, мне кажется, вы требуете уже невозможного, – выдохнул Меро, садясь на край стула, роняя голову на грудь.

– На каких элементах основано исследование? Вы, кажется, не упомянули, – спросил один врач.

– В начале написано. У меня был его биоматериал, – устало произнес Меро. – Волосы, капли крови, кожа с перевязочных бинтов. Ну и, повторюсь, снятый периодами магический фон. С вашего же разрешения, – лекарь посмотрел сперва на коллег с высшей кафедры, а затем на элдеров, – я пользовался необходимым оборудованием и смесями в лабораториях, сравнивал полученное со справочниками. Я не мог ошибиться! Вы знаете, я честный, опытный профессионал, отдавший более половины своей жизни медицине. И после всего, что я вам привел, продемонстрировал, вы отказываетесь верить? Но я понимаю. Я сам не хочу принимать это за правду. Но так и есть, уверяю вас. Так и есть. Это… это слишком невероятно и… страшно подумать, что может с ним случиться. Но результаты говорят сами за себя. Вы только взгляните подробнее.

Меро в сердцах схватил папку с бумагами и с силой уронил обратно, громко хлопнув ею по столу. Улло встал со своего места, подошел к лекарю и одобрительно, в жесте поддержки сжал его плечо, посмотрел на присутствующих.

– Я также хочу добавить кое-что от себя в дополнение к данным доктора Меро. И это также заслуживает внимания.

Все подняли на Милиана глаза. Даже Меро.

– Все знают, как побежден Морсус: его сознание высвободили из его же перстня, а затем, когда маг оказался в нашей реальности, был стерт. Морсус создал в перстне Сознание – ни жизнь, ни смерть, откуда Константин едва вернулся живым. Чтобы оттуда выбраться, требовалось в некотором роде слиться с врагом, стать его частью, что Константин и сделал: соединил раненые руки, его и Морсуса, их кровь смешалась. Наверное, в этот момент случилось именно то, что случилось. О чем ни я, ни мы все с вами, ни тем более сам Константин не знали и не догадывались. Произошла трансферация, о которой сейчас упомянул Меро. Обмен, передача от одного мага к другому всех или части способностей. В последний момент, перед тем как Морсус был поражен, маг нанес Константину заклятие, похожее на сцепление. Я по мере сил поднял архивы, в какие только мог заполучить доступ, мы долго общались с Меро на предмет доказывания. И вот я думаю, что могу заявить: да, темный чародей применил заклятие сцепления, чтобы удержать, перенести, вручить Константину свою же силу. Заявляю, потому что, кажется, достиг истины. Простите, Меро, но я не успел сообщить об этом. Наткнулся только сегодня глубокой ночью.

Милиан посмотрел на лекаря. Тот, пребывая в нетерпении, встал со стула и раскладывал документы и формулы, пару минут назад собранные в папку. Улло вновь повернулся в зал:

– После того, как один маг насильно передает свою мощь другому, организм второго в некотором роде негодует и всячески пытается не принимать чужую магию. Но поскольку Морсус намного сильнее Константина, эту передачу, завершающий этап трансферации, было четко видно, причем буквально. Этот момент задокументирован в старых записях. Это есть. Это встречается. И очень опасно. Потому и редко.

Милиан вынул из кармана кофты сложенный лист и протянул Меро. Тот принял его и, развернув, стал молча читать строки.

– Это копия страницы энциклопедического сборника по медицине, изданного не в Амараде, а в Союзе. Там всё описано настолько подробно, насколько изучено. Ну, скажем так, не много и не мало.

С каждой секундой лицо Меро становилось всё напряженнее.

– Когда выпущенная в последний раз Морсусом магическая вспышка прошла сквозь Константина, на его коже ярко обозначились нервные и кровеносные переплетения. Иначе я не назову, потому что так и было: все узлы, сплетения вдруг почернели и запульсировали. Инициированный просто в один миг покрылся черными подкожными узорами. Я страшно напугался, не зная, что предпринять. Через секунды это прошло. Чернь словно утекла. Именно это описывают медики Союза. Трансферация-виоленто.

Дочитавший к этому времени заметку Меро передал ее ближайшему к себе лекарю. Страница пошла по рукам, поднимая взволнованный шепот.

– Это сложная манипуляция. И опасная. Одно дело – вручить, но другое – закрепить, причем насильно… – вслух будто сам с собой рассуждал Меро, однако все его слышали. – Святые небеса, я даже не придал значения этому, последнему, проклятию! Сосредоточился на наблюдении очевидного...

– Что вы думаете по поводу применения к Константину заклятия рена? – спросил элдер Аркас.

– Мы надеемся, Совет тщательно обдумает веские основания его применения при необходимости, – убито произнес Меро.

Аркас медленно кивнул, думая над его ответом.

– Я бы и сам предложил. Но нужно решение четырех элдеров. Хотя… для Константина это будет тяжкое испытание.

– С одной стороны, так мы достоверно узнаем и полно оценим проникающую силу темной магии в нем, – сказал Меро и посмотрел на Милиана. Тот словно думал о чем-то своем.

– Но с другой... Ему теперь опасно находиться в Изнанке, – произнес Улло, очнувшись от своих дум. – Если он попытается колдовать, питаясь магией для заклинаний, обе силы внутри него наложатся друг на друга, он не совладает с мощью и случится страшное. Что для нас, что для него. В лучшем из худших случаев сила Морсуса высвободится и окутает Изнанку. В самом худшем… разорвет Константина. Буквально. Не надо забывать это и принять во внимание.

– Константин и так слишком много сделал для нас. Так много для Изнанки не совершал ни один новоизбранный: вступил в схватку с опасным и сильным противником, едва только узнав, что способен колдовать, сразился с ним, помог одолеть. И это даже не его личный враг. Ему стоит отдохнуть. Он стал известен нашему миру как герой. Глупо переубеждать людей: народная молва сильнее. Он и правда смел. Но мы все знаем, Милиан: без вас, вашей помощи и поддержки он не справился бы. Кстати, вы ему сказали кое о чем? – элдер Фор посмотрела на Милиана.

– Нет, не успел. Вчера он вернулся домой. Я отпустил его, отпустил вчера, – сказал Улло.

– То есть праздник его чествования откладывается на неопределенный срок? – спросил Меро, разглядывая свои заметки и мысленно сопоставляя их с прочитанными в вырезке данными.

– Как бы вообще отложить праздник, если есть возможность. Не до веселья сейчас, – произнес Милиан, вместе с врачом разглядывая результаты его проделанной работы, хотя ничего не смыслил в медицинских терминах и формулах.