– - Увидеть Лондон и умереть?
– - спросилаИрина.

– - Что?
– - не понял Тамаз.

– - Детективю Детектив так называется, -- и Иринадосталаиз-под креслапотрепанную книжицу. 03.12.90 Машинабылатяжелая, дорогая, шикарная. Вел шофер в форменной фуражке. Иринаотодвинулась от мужа, забилась в угол заднего дивана, не гляделапо сторонам.

– - Чего киснешь?
– - спросил Тамаз.
– - Франция!

Иринапожалаплечиками.

– - Хчешь заруль?

– - Я?
– - удивилась-загорелась Ирина.
– - Неужто позволит?

Тамаз выдал пулеметную очередь французских слов. Машинаостановилась. Водитель вышел, распахнул дверцу перед Ириною, потом, когдатазанялаего место, закрыл. Сам обошел капот, уселся рядом. Что-то Тамазу сказал.

– - Спрашивает, имелали ты дело с автоматической коробкой? Надо просто перевести вперед этот рычаг.

– - Не хочую -- сноваскислаИрина.
– - Не надо. Мне не интересною 04.12.90 юВ сущности, это был бесконечный монолог о лошадях: о тонкостях разведения, о породах, о ценах, о чем-то там ещею А произносил его дядя то ранним серым зимним утром, нанормандском берегу, любуясь и впрямь безумно красивым табунком, скачущим по кромке прибоя; то наконной же прогулке -- втроем -- и странно даже было, как Ирине, впервые катающейся верхом, удается так ловко держаться в седле, ловко, но равнодушно; то во дворе конного заводика, навыездке; то заужином при свечах (мужчины в смокингах, Иринав декольте), внутри огромного дома, стилизованного под старинный нормандскийю

Ирина, слушавшая с подчеркнутой вежливостью, все ж, наконец, не выдержала, перебила:

– - ШалваГеоргиевич, извините. Все это безумно интересно. Ною Тамаз рассказывал, зачем мы сюдаприехали?

ШалваГеоргиевич посмотрел нановую родственницу странным, холодноватым взглядом:

– - Я дал ему денег. Мой доктор -- не специалист. Не вызывать же из Парижа. Отдохнете и поезжайте.

– - Дане устали мы вовсе!
– - выкрикнулаИрина.
– - От другого устали!

Дядя посмотрел еще холоднее:

– - Поезжайте завтрас утра.

– - Я сейчас хочу, сейчас же, сейчас!
– - выкрикнулаИрина.

– - Сейчас?
– - повторил дядя и уставился наокно, закоторым бился ночной ветер, потом настаринные настенные часы.
– - Сейчас мой водитель ужею Но если вы готовы ехать сами, берите ЫЯгуары ию -- и встал из-застола, вышел из комнаты.

– - Как ты себя ведешь?!
– - напустился нажену Тамаз.
– - Как ты себя ведешь?

– - Как он себя ведет?!
– - возразилаИрина.
– - И где твоя независимость?!.

Ветер бесновался почище хакаса. Они проезжали курортный городок. Одно здание сияло огнями.

– - Что здесь?
– - спросилаИрина.

– - Казино, -- буркнул Тамаз.

Иринарезко затормозила, сдаланазад, вышла, приказывающе-приглашающе кивнуламужую

– - Назеро выпадает раз в тысячу лет!
– - ужаснулся Тамаз, глядя, как выгребает Иринаиз бумажникапоследние деньги и сует их в кассовое окошечко.

– - Это твои деньги? Твои? А обратные билеты у нас, кажется, есть.

– - Дапожалуйста, ставь начто хочешью Только ведью операцияю

– - Вот пускай Бог и подскажет!

Крупье произнес положенные словаи пустил шарик. Он поскакал, попрыгал и, по законам жанра, остановился, естественно, назеро. Крупье погреб лопаточкою груды фишек в сторону Ирины.

– - А теперь?
– - спросил оторопевший Тамаз.
– - Начто ставим теперь?

– - А теперь -- хватит, -- отрезалаИрина, сгребая фишки в сумочку, -поехали!

– - Так везет же!
– - изумился Тамаз.

– - Это-то и печальною 05.12.90 НаМонмартре было холодно, дул ветер, что не мешало доброму полутору десятку художников со всего, казалось, светасидеть вокруг Ирины и рисовать ее.

Один из них, рыжий, отложив карандаш, сказал:

– - Может, хоть улыбнешься?
– - и, видя, что Иринане понимает языка, продемонстрировал.

Иринапослушно растянуларот.

– - Нет, -- объяснил рыжий.
– - Глазами, -- и, бросив в раздражении карандаш, обеими руками ткнул себя в глаза.

Глазами у Ирины не получилось, и рыжий свой рисунок разорвал.

Тамаз тем временем расплачивался с остальными, собирал портреты.

– - Развесишь по мастерской, когдая?..
– - спросилаИрина, не договорив: умрую

Они стояли во дворике приемного покоя L'Hotel Dieu, растерянные, не зная ли, не решаясь, кудаткнуться.

Вкатиласкорая. Санитары понесли носилки, накоторых, прикрытая простынею, лежаламертвенно-серая красавицамулатка. Из кабины выбралась женщина-врач, бросилапару слов дежурному и тут обратилавнимание нанашу парочку, улыбнулась и, подталкивая узнавание, ударилав ладоши раз-другой в характерном ритме того, пицундского, танца, притопнуланожкою.

– - Какие встречи!
– - сказала, когдаи Тамаз, и Ирина, наконец, улыбнулись.
– - Меня звать Анни!.