Внимательно оглядевшись, Шэнь Вэй также убрал с прикроватной тумбочки стакан с водой, чтобы Юньлань во сне не уронил его на пол.

Прислушиваясь к тихому шороху, с которым Шэнь Вэй передвигался по квартире, Чжао Юньлань ощутил, как сердце предательски сжимается в груди и тянется, отчаянно тянется к этому человеку.

Он ведь тоже запал Шэнь Вэю в душу, Юньлань это точно знал. Всю жизнь люди либо пытались им воспользоваться, либо им что-нибудь от него требовалось.

Никто и никогда так бережно о нём не заботился.

Кроме Да Цина, но этот невежественный котяра при всём желании не мог сойти за человека.

Закончив с делами, Шэнь Вэй развернулся к постели и понял, что Чжао Юньлань, который ещё недавно сонно его разглядывал, теперь всё-таки задремал, откинувшись на подушках. Он выглядел так мирно, что Шэнь Вэй невольно вздохнул: ему ужасно не хотелось уходить. Так и стоял бы у этой постели вечно, не в силах отвести глаз.

«Блядь, — панически подумал Юньлань, притворяясь спящим, — пожалуйста, уходи, не смотри на меня больше, я же сдохну сейчас прямо у тебя на глазах.»

Ни Палач Душ, ни многочисленные боги на небесах не вняли его мольбе. Словно в трансе, Шэнь Вэй медленно склонился к нему, ближе и ближе, пока не коснулся тёплым дыханием щеки.

Юньланю потребовалась вся его хвалёная выдержка, чтобы не выдать себя. Сердце его колотилось так сильно, что вот-вот норовило выскочить из груди.

А Шэнь Вэю выдержка, наконец, отказала. Опёршись ладонями по обе стороны от Юньланя, он мягко коснулся его губ своими. Словно стрекоза пролетела над водой и на мгновение задела её поверхность. Отстранившись, Шэнь Вэй зажмурился: это мимолётное касание так невыразимо много значило для него. Отчаянное биение сердце отозвалось у него в висках, и Шэнь Вэй вдруг резко почувствовал себя простым человеком. Украв поцелуй у любимого человека в тусклом свете лампы, Шэнь Вэй чуть не задохнулся от нежности, затопившей его изнутри. Будь ему суждено умереть здесь и сейчас, прямо на этом месте, у него бы не было никаких сожалений.

У Чжао Юньланя потемнело в глазах.

Верблюжий хребет его терпения с хрустом переломился, и в одно мгновение Юньлань с кристальной ясностью понял, что абсолютно трезв.

«Палач Душ? Кого волнует, что он Палач Душ? Он мне нравится, и он мой, а остальное пусть катится прямиком в преисподнюю!»

Чжао Юньлань, только что «крепко спящий», вскинул руки, обнимая Шэнь Вэя за плечи, и воспользовался мгновением его искреннего удивления, чтобы опрокинуть Шэнь Вэя на спину и навалиться сверху.

От него ещё немного пахло выпивкой, но глаза были совершенно ясные и внимательные.

— Ваша Честь, чем это вы занимаетесь? — мягко спросил он.

Шэнь Вэй открыл было рот, но к собственному стыду не нашёлся с ответом.

Чжао Юньлань какое-то время молча его разглядывал, а потом поддел Шэнь Вэю подбородок костяшками пальцев:

— Я думал, вы хорошо воспитаны, Ваша Честь, а вы бессовестно украли у меня поцелуй, к тому же посреди ночи. Да ещё и такой неумелый поцелуй!

Его тихий смех бальзамом пролился на израненную душу Шэнь Вэя, а следом Юньлань осыпал поцелуями его лицо. Словно во сне, в самом прекрасном и ярком сне Шэнь Вэй обнял его, не в силах оттолкнуть, и привлёк как можно ближе к себе.

Целоваться Юньлань умел, и его игривые, дразнящие губы мгновенно оставили Шэнь Вэя беззащитным и сложившим оружие у его ног.

Приподнявшись, Юньлань прошептал, почти касаясь его носа своим:

— Вот как нужно целоваться, если берёшься за это непростое дело.

Шэнь Вэй в очередной раз не нашёлся с ответом.

На рубашке Юньланя пара пуговиц уже была расстёгнута, обнажив чёткие линии ключиц. Шэнь Вэй уловил тонкий запах его одеколона, и этого хватило, чтобы у него отчаянно закружилась голова, и он перестал понимать, кто из них на самом деле пьян.

Юньлань вздохнул и мягко погладил Шэнь Вэя по волосам.