— Гора у него в зубах, а этот символ — его сердце, — пробормотал Чжао Юньлань и вытащил из сумки старую карту.

Развернув её у стены, он приложил к карте рисунок и начал медленно вращать её, пока не развернул на юг. Ногтем Юньлань отчеркнул линию, соединяя рот чудовища с его сердцем и глубинной частью каменной пещеры.

Странный огонь в долине. Черепа на вершине горы. Древняя магия вымершего клана. Всё это было призвано скрыть важный и тёмный секрет.

И почему Ван Чжэн сорвалась сюда в одиночку?

Зачем ей вдруг сдался её столетний труп?

Чжао Юньланя охватило неприятное предчувствие. Когда выберемся отсюда, решил он, надо будет запереть эту чёртову смертницу в тёмной комнате на месяц-другой.

Он продолжил путь вглубь пещеры по коридору, который становился всё уже и уже: вскоре ему пришлось пригнуться, и к тому времени, как этот лаз, наконец, закончился, Юньлань уже начал подозревать, что его спина так и останется навсегда неудобно скрюченной.

Дорогу преграждала ещё одна дверь с шестируким монстром на ней. Тем же самым, что был нарисован на вырванной странице.

Вот только это чудовище выглядело не пугающим, а испуганным.

Подняв руку, Чжао Юньлань медленно коснулся двери, и неведомая сила вдруг стиснула его сердце в стальном кулаке, но Юньлань всё равно толкнул тяжёлое полотно от себя. И оказался на краю обрыва на середине подъема на гору: загадочная долина раскинулась прямо у него под ногами.

Словно кто-то швырнул его в пучину океана, и вода навалилась на него невыносимой тяжестью, забила горло, не давая дышать. Стоял день, но солнце попросту не могло пробиться сквозь плотную пелену облаков. Помедлив немного, Чжао Юньлань сделал первый шаг на пути в долину.

И ощутил, что прикоснулся к чему-то важному.

Его словно настигла беззвучная волна откуда-то из-под земли, разлилась вокруг из сердца гор людей Ханьга.

В этой долине пряталось что-то… Мистическое.

Чем дальше он шёл, тем разреженнее становился воздух: в груди давило всё сильнее и сильнее, а виски отчаянно ныли. Юньлань отчётливо слышал в ушах грохот крови, и у него темнело в глазах, так что пришлось учиться дышать заново. Не слишком часто, иначе можно было остаться совсем без сил.

Интуиция кричала ему: если что-то и важно для Ван Чжэн после стольких лет — это не её тело. А это место.

Скелетик высунул череп из его часов и застучал челюстями, бормоча что-то себе под нос. Как будто должен был остановить Чжао Юньланя, но отчаянно боялся вылезать наружу.

Юньлань запихнул его обратно в часы и помрачнел, борясь с нарастающим давлением. Из сумки он вытащил три жёлтых талисмана, отличные от тех, которыми пользовался раньше. На этих было чёткими линиями выведено: «Хранитель». Будь здесь чёрный кот, он бы непременно узнал: это ведь были легендарные талисманы декрета Хранителя.

А Чжао Юньлань продолжал идти, и с каждым его шагом один из талисманов сгорал дотла. Когда последний желтый листок обернулся пеплом, раздалось три звонких щелчка, и в руке у Юньланя материализовался длинный кнут. Словно живой, он вытянулся и потянул Юньланя за собой, и вскоре тот разглядел впереди знакомую бледную фигуру, готовую раствориться в тусклом дневном свете.

Нахмурившись, Чжао Юньлань щёлкнул кнутом и подтащил призрачную девчонку к себе. Ван Чжэн давно рассталась со своим пластиковым телом, и дух её оказался ужасно слаб. В глазах, смотрящих на Юньланя, горело спокойствие человека, смирившегося со своей судьбой.

— Ты, я вижу, совсем рехнулась, — прорычал Юньлань и силой затолкал её в часы, не переставая ругаться. Его сердце готово было взорваться в невыносимой, давящей на него хватке. — Хуже места, блядь, просто нельзя было подобрать!

Забрав Ван Чжэн, он собрался было повернуть назад, но кое-что заставило его остановиться.

Там, где раньше была Ван Чжэн, стоял огромный каменный монумент в много метров высотой, возвышаясь от земли до самых небес. Полностью чёрный, он был толще у вершины и тоньше у основания, словно гигантский клин, вбитый в землю. Там же, у основания, располагался разрушенный алтарь, весь исписанный символами Ханьга. На землю с него стекала свежая кровь: на алтаре кто-то совсем недавно провёл жертвоприношение.