Шрифт:
— Чего ты от меня хочешь, женщина? Денег у меня мало, хочешь, забирай натурой! Но что насчёт твоего парня? Чем он сейчас занимается, и почему тебя при этом заботит чужой бумажник?
— Он не поймёт, — голос Ван Чжэн слегка смягчился. — Я слышала, ты в последнее время тоннами скупаешь древние книжки, словно магазин надумал открыть. На что ещё ты тратишь свою зарплату?
— Мужчина, в конце концов, должен остепениться, и ему нужно содержать семью, — хмыкнул Юньлань, спрятав руки в карманах. — Тебе, малышка, этого не понять.
— Я умерла три сотни лет назад, — засмеялась Ван Чжэн, — кто из нас малыш?
— Значит, ты у нас хитрая старушенция трёх сотен лет от роду, — парировал Юньлань, — и всё равно напрашиваешься на красный конверт? Не стыдно тебе?
Так они продолжали с удовольствием препираться, пока Ван Чжэн не выдохнула тихонько:
— Я должна поблагодарить тебя…
Чжао Юньлань улыбнулся и постучал по циферблату часов.
— Не надейся, что этим и обойдёшься! Пришлёшь мне на следующей неделе подробный отчёт. А я его зачитаю перед всеми накануне нового года. Будет весело, так что даже не думай отлынивать.
Когда Чжао Юньлань, наконец, ленивой походкой добрался до вершины горы, уже наступил вечер.
Чжу Хун встретила его молчаливым вопросом, и Юньлань махнул ей рукой с часами. Поняв, что от неё требуется, Чжу Хун вытащила самодельную деревянную куклу и незаметно, пока никто не видел, приложила к его часам. Глаза куклы блеснули искорками белого пламени, и она начала ёрзать на ладони Чжу Хун, как живая.
Чжао Юньлань окинул хижину взглядом, пересчитывая людей, и обнаружил, что все на месте. Выглядели они неплохо: Чу Шучжи и Да Цин, улёгшийся у его ног, бдительно охраняли дверь; Го Чанчэн колдовал над котлом, в котором что-то бойко бурлило; студенты расселись вокруг Линь Цзина и с удовольствием вслушивались в его жутковатые рассказы о призраках. А Шэнь Вэй… Где же Шэнь Вэй?
Почему поначалу ему показалось, что все на месте?
Чжао Юньлань помрачнел и спросил Чжу Хун:
— А профессор Шэнь где?
Чжу Хун чуть не споткнулась, не в силах дать ему ответ, но ровно в этот момент в хижину вошёл Шэнь Вэй с ворохом хвороста в руках.
— Меня ищешь? — спокойно спросил он.
Чжу Хун, словно вспомнив что-то, шлёпнула себя по лбу:
— Точно! Профессор Шэнь сказал, что хвороста не хватит на всю ночь, и ушёл за ним.
Шэнь Вэй разложил ветки у огня, чтобы просохли.
— Про запас. Удалось найти малышку Ван?
Чжао Юньлань покосился на него и беззаботно ответил:
— Удалось. Но по пути мы наткнулись на спасателей, и они обещали вернуть её домой в целости и сохранности.
— Вот как, — Шэнь Вэй обернулся, и на его лице играла мягкая улыбка. — Хорошо, что ты в порядке. Должно быть, устал? Выпей немного отвара, чтобы не разболеться.
Юньлань бросил на него острый взгляд, но тут же улыбнулся, как ни в чём не бывало. Отвар он проглотил одним глотком и даже словом не обмолвился о том, что произошло прошлой ночью, и о своих многочисленных подозрениях.
Эти несколько дней выдались воистину нечеловеческими: сначала Юньлань целую ночь пил с братцем Ланом, потом целый день вёл машину по горной дороге, потом не спал всю ночь, потом его опоила Ван Чжэн и едва не прикончил Столп Природы, а ещё он продирался через снежные горы и вдобавок бился с целой ордой злобных монстров.
Последствия такой развесёлой жизни проявились уже на следующее утро, когда он проснулся с намертво заклинившей шеей.
Но даже в таком состоянии он оставался начальником и, едва проснувшись, начал раздавать указания, с самого утра погрузив горную хижину в пучину хаоса. Приказать Линь Цзину сделать ему массаж плеч оказалось отвратительной идеей: Линь Цзин чуть не сломал ему шею своей «великой шаолиньской техникой силы». Чжао Юньлань чудом спасся и всерьёз заподозрил, что Линь Цзин всё это сделал нарочно, после чего они принялись гоняться друг за другом по хижине, словно парочка малолеток.