— У меня ощущение,— сказал Дункан,— что Дарси что-то от нас скрывает. Он должен бы знать его.

Донован пожал плечами.

— Если Дарси не хочет ничего говорить, он и не будет. Нет никакой возможности заставить говорить тех, которые приходили к ней, ее друзья, покровители. Она должна была знать множество людей, которые приходили более-менее регулярно. Мы вернемся поговорить с этим типом из банка, который солгал мне относительно телефонной кабины.

— Банк в это время закрыт,— сказал Дункан.

— Ночной сторож, быть может, знает его адрес.

Но ночной сторож не знал адреса Паркера. Он даже не знал Паркера.

— Когда я заступаю на свое дежурство, здесь уже никого не бывает,— сказал он.— Вам это скажут завтра утром.

— Дайте мне адрес директора,— резко проговорил Донован.— Это срочно!

— У меня его нет,— сказал ночной сторож.— Чтобы узнать что-нибудь о директоре, вам нужно будет обратиться к главному кассиру, мистеру Холанду.

— Идет,— нетерпеливо сказал Донован.— Давайте мне его адрес и пошевеливайтесь. Я спешу.

Ночной сторож нацарапал адрес на клочке бумаги, и оба детектива вернулись к своей машине. Они без труда нашли нужную улицу и остановились перед кокетливым садиком.

— Вот хорошо ухоженные розы,— заметил Донован, который в свободное время занимался садоводством.— Жаль, жаль, что он не содержит также и лужайку. Это напомнило мне, что пора заняться своей.

Он нажал на кнопку звонка и не отпускал ее несколько секунд. Они подождали немного и вдруг, когда Донован собирался позвонить снова, дверь отворилась. Он узнал высокого типа, который находился рядом с Паркером в банке. «Умирает от страха,— с садистским удовольствием подумал Донован.— Смешно! Достаточно мне нажать на звонок, чтобы повергнуть всех в страх».

Выдвинув вперед свою тяжелую челюсть, он агрессивно сказал:

— Это вы Холанд?

Кен молча кивнул.

Заинтересованный Дункан рассматривал его. Он подумал: «Он не был бы более испуган, если бы даже ограбил банк и спрятал бы у себя свою добычу. Что это такое с ним?»

— Я хочу поговорить с Паркером. Где он живет? — спросил Донован.

Кен открыл рот и закрыл, но не смог выговорить ни слова. Глаза его были прикованы к Доновану.

— Где он живет? — спросил Донован, повысив голос.

Кен сделал усилие, проглотив слюну, и сказал:

— На следующей улице, Маршал авеню, № 145.

Дункан взял свою записную книжку и записал адрес.

— Он сказал вам что-нибудь, когда ходил звонить по телефону своей жене?

— Нет, он ничего мне не сказал.

— Но вы видели, когда он пошел к телефону.

— Да, я его видел.

— Который тогда был час?

— Я не обратил на это внимания.

Донован уничтожающе посмотрел на него, потом с видом отвращения, повернувшись к Дункану, сказал ему:

— Идемте! Мы теряем здесь время.

Они большими шагами прошли по аллее, резко распахнули калитку и подошли к машине.

Дункан, который шел вслед за Донованом, обернулся. Кен, стоя на пороге дома, смотрел им вслед. Увидя, что Дункан смотрит на него, он быстро вошел в дом и захлопнул за собой дверь.

Когда машина директора полиции исчезла в конце аллеи, Сеан О’Бриен медленно вернулся в салон и сел. Через несколько минут к нему присоединилась Гилда.

— О! Наконец-то он уехал! — воскликнула она.— Что он хотел?

Сеан взял руку Гилды, заставил сесть на ручку его кресла и обнял за талию.

— Это первый раз, когда он приходит сюда. Странный тип,— он прижался головой к руке Гилды.— Он принес мне плохие новости.

Тело Гилды напряглось.

— Ты помнишь Фей Карсон? — спросил он, подняв на нее глаза.

Тонкие ноздри молодой женщины задрожали, и взгляд стал жестким.

— Да. Что с ней?

— Она была любовницей твоего брата, да?

Она приняла удар.

— Почему ты вспоминаешь об этом? Это старая история. Он решительно встал и отошел от нее, заложив руки за спину. — Не такая уж старая. Перед тем, как говорить еще о Джонни, внесем ясность. Мне нет необходимости говорить тебе, что я схожу по тебе с ума и сделаю для тебя все, что угодно. Мы скоро поженимся. Но, как тебе известно, я руковожу здесь в городе политическими действиями, в которых каждый пытается перегрызть другому горло. И ничто так не способствует тому, чтобы опрокинуть целую политическую организацию, как скандал, раздутый прессой. Избиратели сразу же станут возражать, понимаешь?