– Очнулась?
– хмуро поинтересовался парень, не отрывая взгляд от костра.

Я невольно задумалась, испытывая дежавю. Буквально вчера мы были в точно такой же ситуации, но сколько всего успело произойти за сутки…

– Да, очнулась, - пробормотала я, без помощи руки неловко вставая на ноги. Все мышцы затекли, и тело плохо слушалось.

– Тебе повезло, ты потеряла сознание, не видела и не чувствовала происходящее, - его голос сквозил неприкрытым гневом, словно я была в чем-то виновата.

Я потрясла рукой перед носом парня, размахивая каплями крови в разные стороны.

– Ты хочешь сказать, мне повезло?! – воскликнула я, против воли закипая. – Я отключилась не от страха, а от адской боли, которую просто не смогла вытерпеть! И мне повезло?!

Парень встал, видя, что я наседаю на него, и миролюбиво повернул в мою сторону ладони.

– Тише-тише. Ты права, тебе тоже очень сильно досталось. Но я был в сознании все время, пока надо мной издевались. Поэтому и зол. К тому же, они испортили мою любимую одежду, а сменной нет. Придется путешествовать в этих обносках.

– Что они делали с тобой? – прошептала я, неосознанно сдуваясь, как шарик, когда парень снял порванную одежду, демонстрируя широкий торс и руки, испещрённые бордовыми шрамами. Нанесенные раны были настолько глубоки, что не затянулись даже с регенерацией, и каждое движение поврежденными конечностями причиняло ему боль, хоть и признаваться в этом он не хотел. Крис нетерпеливо отмахнулся, поморщившись от резкого рывка.

– Альпин все равно ничего бы мне не сделал. Так, ножичком своим почикал. Слишком у него кишка тонка. Да и силенок поменьше будет.

– Но ведь он мог заставить что-либо с тобой сделать Николаса или Марка!

– Мог, - неожиданно легко согласился парень, поворачиваясь и смотря мне прямо в глаза.
– Но не забывай, его мальчики на побегушках слабее даже короля, да и невыгодно никому это было.

Я недоуменно вскинула бровь, ожидая продолжения.

– Что именно?

– Невыгодно королю падать в глазах собственных подчиненных и заставлять делать всю грязную работу за себя. Особенно, если тут имела место ревность, - впервые после пробуждения я увидела на его лице легкое подобие улыбки.
– Поэтому он всего лишь сильно изуродовал тело, делая новые порезы там, где не успевало заживать.

Я не смогла удержаться и с силой прижала парня в объятия, причиняя себе очередную порцию невообразимой боли, но стараясь ее не замечать. Этот крылат по собственной воле решил отправиться со мной неизвестно зачем, вытерпел незаслуженные и совершенно ненужные издевательства и все еще остался рядом со мной, несмотря ни на что.

Но вытерпеть боль мне не удалось. Я сдавленно зашипела, когда рука вспыхнула огнем. Крис отстранился, аккуратно обхватывая пальцами правую ладонь, не касаясь краев раны.

– Ты же делаешь себе только больнее, - пробормотал он. – К чему сочувствие? У меня все уже зажило, а вот твоей руке нужен покой. Причем, полный.

– Но почему это произошло? – жалобно спросила я. – Всё же должно быстро заживать!

– Король пытал тебя скверной, своей белой магией.

– Он же сам учил меня не использовать магию против противоположной расы, - чуть слышно прошептала я, смаргивая набежавшие слезы. – Как скоро это заживет? Долго мне еще мучиться?

– Трудно сказать, - пожал плечами Кристиан, проводя пальцами по моей ладони и вызывая внутри сладкий трепет. – Я никогда подобного не видел.

Из тряпок, что нашли в моей сумки, Кристиан сделал перевязь, в которой я могла носить руку, не беспокоясь, что снова ее травмирую. Затем поделили пожарившееся к тому времени мясо: я настояла на том, чтобы парень забрал большую часть, и тот после долгих уговоров нехотя согласился.

Без лишних слов мы позавтракали, наслаждаясь лесной тишиной. В глубине души я молилась всем богом, чтобы Альпин наконец отпустил меня, и мы спокойно добрались до Гальи.

Едва последний кусочек исчез во рту, Крис посмотрел на наши грязные руки и улыбнулся.

– Было бы неплохо помыться, - между делом заметила я, и мой спутник согласно закивал.

– Нужно найти водоем, - сказал прописную истину он, и я тихо засмеялась.

– Ты прав, нужно, - улыбнулась я.

Пока мы трапезничали, я старалась не смотреть на голую грудь прямо перед собой, чувствуя некое смущение и странное тепло в груди, объяснения которому не было. Но не могла признать, значительно отлегло от души, когда я увидела, что бордовые рубцы постепенно бледнели и становились розовыми.