Когда Крис наконец отпустил меня, предварительно убедившись, что я относительно успокоилась, я медленно поднялась с камней и побрела к штанам, валявшимся недалеко от нас, попутно размазывая тыльной стороной ладони грязные слезы по лицу.

– Потом станет легче, - повторил Кристиан, возвращаясь к брошенной и уже порядком подостывшей рыбине, и начал разламывать ее на куски, параллельно убирая из белой мякоти кости. По его рукам потек маслянистый, густой сок. В воздухе разлился насыщенный запах свежеприготовленной рыбы, такой, что я шумно сглотнула невольно выделившуюся слюну. Разложила прополощенную одежду на камнях, оставляя ее сохнуть, и приблизилась к парню. Оголенная кожа приятно грелась на палящем солнце.

– Ты прав, - отрешенно пробормотала я, опускаясь рядом.
– Ты совершенно прав. Мне нужно отпустить эту ситуацию. А я только треплю нам обоим нервы.

Парень настороженно посмотрел на меня.

– Тебе нужно отдохнуть, - медленно произнес он, раскладывая очищенные куски рыбы на тонком отрезе выделанной кожи, тоже приобретенном в Мавелле, и сворачивая его в тугой узел, пряча от въедливых солнечных лучей. – Ты слишком переутомилась и находишься на грани очередной истерики.

Но я словно его не слышала. От перевозбуждения окончательно сорвало крышу, понимания, что творю и о чем думаю, больше не было. Я находилась перед парнем в одном потрепанном и непритязательном нижнем белье, и меня это чертовски заводило. Но я не могла смириться с тем, что Крис отворачивался, избегал пересечения взглядов, сколько бы ни добивалась обратного. Это сильно ранило, даже больше, чем желала себе признаваться. Хватит!

Мое нестабильное состояние напоминало сейчас опьянение, я не контролировала свое развязное поведение, поэтому неторопливо перебралась за спину парня и провела ногтями по оголенным участкам кожи его рук. Довольно улыбнулась, когда подушечками почувствовала мурашки, бегущие от плеч до кончиков пальцев. В какой-то попутно проходимой деревне он украл крестьянскую рубаху взамен своей, порванной Альпином, и теперь гордо носил ее, подпоясываясь и не имея возможности заменить на нормальную. И надо сказать, ему чертовски шло.

Крис дернулся, но промолчал. Напряжение в нем выдала лишь скорость, с которой он поднялся и пошел к воде ополоснуть жирные после рыбы руки. Я покорно осталась сидеть на месте, ожидая парня, но тот, покончив с мытьем, двинулся в обратную от меня сторону, медленно бредя по залитому солнцем побережью. На меня не обращал никакого внимания.

Уязвленная гордость требовала догнать его, если понадобится, щипцами вытащить ответы на все вопросы: почему он избегал меня, хотя явно ощущал происходящую химию между нами, не заходил дальше банальных объятий? Он же первым заговорил о связи! Только я решила подняться, чтобы увязаться следом, как мертвецкая усталость накрыла с головой, закрывая глаза и насильно отправляя к Морфею...

Я тряхнула головой и посмотрела в ту сторону, куда Кристиан удалился. Он ушел не так далеко и просто смотрел вдаль, словно решил увидеть, что скрыто за горизонтом. Пальцы нервно подрагивали в такт мыслям, со скоростью света проскальзывающим на лице. Очевидные муки выбора гложили его. И когда я догадалась, в какое русло парня утянули мысли, удовлетворенно улыбнулась.

Медленно, словно охотясь, я поднялась с земли и, стараясь как можно бесшумнее, начала подбираться к нему. Но в последний момент парень развернулся, краем глаза уловив предательскую тень, и перехватил за талию, поворачиваясь спиной к морю.

Стало тяжело дышать: когда Кристиан поймал меня, я невольно коснулась оголенной ногой паха, чем вызвала сдавленное шипение со стороны спутника и дрожь внутри.

– Что ты делаешь со мной?
– одновременно прошептали мы, глядя друг другу в глаза, и также одновременно отвернулись. Пауза затягивалась, пропасть, вызванная неловким положением дел, росла с каждой секундой, и я буквально кожей ощущала необходимость сказать хоть что-то, чтобы прервать это. Но Крис опередил, сжимая крепче в своих объятиях.

– Я больше так не могу, - прошептал он, сильно нагибаясь и пряча лицо в моих волосах, чем вызвал волну бешеных бабочек в животе.

– Как?
– подражая ему, произнесла я.

– Я больше не могу делать вид, что ты меня не привлекаешь, - он произнес эти слова практически одними губами, до хруста сжимая плечи. Я невольно ойкнула, после чего хватка стала мягче.
– Я не могу спать, купаться, есть, зная, что чувствую к тебе отнюдь не дружеские чувства. Я не знаю, какого характера наша связь, потому что связь предназначенных проявляет себя только тогда, когда оба партнера раскрыли истинный дар. С тобой этого еще не произошло, но я все равно чувствую странное и необъяснимое притяжение и ничего не могу с ним поделать. С каждым днем становится все труднее ему сопротивляться.

Его шепот напоминал бред больного, настолько тихо и сумбурно он звучал, но бабочки в животе вспорхнули с новой силой. Однако я ничего не ответила. Внутри настолько все переплелось в тугой узел из различных мыслей и чувств, что мне было тяжело связать два слова. Молчание вновь затягивалось, делаясь неоднозначным, ожидание парня становилось тягостным, липким облаком повисая в воздухе.

– Прошу тебя, Виктория, не молчи, - прошептал он, заставляя поднять голову и посмотреть на него.

Я зажмурилась, собирая разрозненные куски мозга в единое целое, но все еще молчала. Крис отпустил меня, растерянно опустив руки по бокам. Безмолвие ранило его сильнее, чем он силился показать. И в этот момент что-то внутри сломалось. Я поняла, что больше не могла сдерживаться, да и не хотела. Я желала его всего и полностью, меня влекло к нему, словно глупого мотылька к свету костра в темноте. Но, вопреки сжигающему желанию, не хотела брать инициативу в свои руки, оставляя эту прерогативу спутнику.