Катя хотела поговорить с Милой наедине.
– А вы давно работаете в детективном агентстве?
– спросил её Гриша, провожая до дверей.
– Нет, то есть...да. Около трех лет, - соврала Катя.
– Трудно?
– Нелегко, - низким голосом выдавила Катя, войдя в роль маститой мисс Марпл.
– Ну что же, желаю успеха!
– В чем?
– вздрогнула Катя.
– Как в чем? В поисках убийцы Олега Васильевича, - и Гриша широко улыбнулся ей.
– Ах, да, спасибо.

* * *

На другой день Мила дала Кате список клиентов, и она быстро пробежала его глазами. Там было около тридцати человек. "Придется потрудиться, - со вздохом подумала Катя.
– Обойти или сесть за телефон".
– Люда, - осторожно начала Катя, - в тот последний день вы ничего не заметили особенного? Может быть Олег Васильевич нервничал, был чем-то расстроен?
– Нет, он выглядел... обыкновенно. Как всегда.

"То же самое говорил и Гриша", - вспомнила Катя, - следовательно, нападение было внезапным. Во всяком случае предварительных угроз и звонков, видимо, не поступало. Но кто он, этот внезапный убийца?" - Вам известно что-нибудь о родственниках Олега Васильевича, его семье?
– Он был холостяком, - лаконично ответила Мила.
– А о его родне я ничего не знаю.

Катя подумала, что Олег Васильевич был скрытным и малообщительным человеком. Обычно секретарши знают всю подноготную личной жизни своих боссов.
– Вы будете закрывать фирму или ещё поработаете какое-то время? поинтересовалась Катя.
– Поработаем до осени, а там будет видно.

Уходя Катя столкнулась в дверях с Ольгой.
– Гриша тут?
– шепотом спросила она.
– Нет, - также шепотом ответила Катя.
– Слава богу!

Дома Катя принялась обзванивать клиентов по списку, данному Милой. Они долго не могли понять по какому вопросу им звонят, а потом отвечали стандартной фразой, что претензий к фирме никаких не имеют и ничего о ней или о её директоре сказать не могут. Было ясно, что посещение "Антиквариата и ломбарда" никак не запечатлелось в памяти этих людей. Правда, некоторые из них пожаловались на то, что ювелирные изделия оценили слишком низко, другие - что им долго не могли выдать требуемой справки. Катя подчеркнула красным маркером несколько фамилий и выписала их на отдельный лист. Она подумала, что посещение этих клиентов сможет помочь ей в расследовании.

Лидия Александровна Елагина оказалась бойкой говорливой старушкой, поминутно прикладывавшей ко лбу белый платок Они стояли в плохо освещенном коридоре, и у Кати невольно начали слезиться глаза.

– Да милая, да, была я в этой фирме, относила свою фамильную брошь. Бабушкин подарок. Дворянкой была. Красавица, воспитанница Смольного. Потом в гражданскую хлебнула лиха. Тетка её в Париж уехала, а она не успела.
– А брошь?
– пыталась добиться от неё нужных сведений Катя.
– Как вас приняли в этой фирме?
– Все нормально, девочка, правда, сначала они пытались меня обмануть. Говорили, что брошь особой ценности не представляет, а я им полную информацию о ней выдала. Они и сдались. Получила я свои деньги и побежала в магазин...
– Брошь у вас принимал сам директор?
– Да такой человек с тусклыми глазами. Вроде бы симпатичный, не старый, а какой-то потухший. Глаза усталые, безразличные. Потом позвал мальчика, тот его и поправил, сказал, что ценная вещь.
– Блондин такой?
– Кто?
– Мальчик.
– Да, светленький.
– Больше вы там никого не видели?
– Нет. А что случилось? спохватилась Лидия Александровна.
– Да нет, ничего, - устало откликнулась Катя.
– Я из Конфедерации потребителей. Делаем выборочно опрос покупателей и клиентов по Москве. Довольны ли они магазинами, фирмами, различными услугами.
– Все хорошо, что хорошо кончается. Я выкупила потом у них эту брошь, все-таки жаль навсегда расставаться. Семейная память. Хотите покажу?
– Да нет, спасибо.

Следующим в списке был Михаил Корнеев, живший в центре Москвы на Гоголевском бульваре. На всех этажах старинного пятиэтажного дома не было света, и Катя с трудом нашла нужную квартиру. "В следующий раз надо захватить с собой фонарик", - подумала она. Катя долго звонила в дверь, никто не подавал никаких признаков жизни. Наконец, блеснул глазок и раздался дребезжащий голос.
– Вы откуда?
– Из фирмы "Антиквариат и ломбард".
– А разве мы с вами договаривались на сегодня?
– Нет, но у меня срочный вопрос.

После недолгого колебания дверь распахнулась, и перед Катей вырос старичок - боровичок с пронзительными черными глазами. В коридоре света тоже не было. "Да что же это такое, сплошная Россия во мгле", - сострила про себя Катя.
– Проходите в кухню, в комнатах я не принимаю. Не обижайтесь.
– Да я и не обижаюсь.
– Что у вас там на этот раз?
– Ничего, удивилась Катя, - я только хотела спросить вас о качестве обслуживания в этой фирме.
– Какой фирме?
– "Антиквариат и ломбард" на Покровке. Вы там были?
– Да ...

Они прошли на кухню, и старичок пристально посмотрел на Катю.
– А... вы по какому вопросу?

"Опять двадцать пять", - мелькнуло в Катиной голове.
– Я из Конфедерации потребителей, - начала завывать Катя.
– А причем здесь "Антиквариат и ломбард"? Вы сказали что оттуда.
– Мы делаем среди москвичей опрос...

Михаил Корнеев был краток. Ничего особенного он сказать о фирме не мог. Ни хорошего, ни плохого. Правда, ему показалось, что директор не очень сведущ в вопросах оценки антиквариата. Но это трудная область, без определенных навыков и знаний здесь ориентироваться очень и очень сложно. Значит, вы всем довольны?
– подытожила Катя.
– Довольны всем только дураки да блаженные. А мы с вами, надеюсь, не принадлежим ни к тем, ни к другим.

Для большей важности Катя открыла блокнот и поставила в нем закорюку.
– Спасибо за предоставленную информацию.
– Пожалуйста.

Посещение ещё троих людей, обращавшихся в "Антиквариат и ломбард", с Катиной точки зрения, было абсолютно безрезультатным. Судя по всему, убийца, действительно, не мог находиться в числе бывших клиентов этой фирмы. "И что из этого следует?" - размышляла Катя, идя по направлению к метро. За целый день она порядком устала, но больше всего её угнетала полная пустота в начавшемся расследовании. Дело стало казаться бессмысленным и глупым. "Интересно кому мог насолить Макеев? И кто отомстил ему столь жестоким способом?"