Шрифт:
— Где? — спрашивает она.
Уэйлон указывает на старые заборные столбы, соединенные ржавой проволокой, точно порванными гитарными струнами.
Девушка ставит банки на столбы. Спешит обратно.
Уэйлон делает шаг вперед, прицеливается.
Фатум
Судьба.
Он оглядывается через плечо на Нетруди.
— А, он самовзводный, — говорит она. — Ты можешь нажать на спусковой крючок, а можешь большим пальцем взвести курок, а потом нажать на спусковой крючок.
Он взводит курок большим пальцем.
Бах.
Дзынъ. Банка улетает.
Курок.
Бах.
Дзынъ. Банка улетает.
Курок.
Бах!
Бум. Банка улетает, но не так далеко, как две предыдущие.
— Бум? — удивляется Нетруди.
Они подходят к третьей банке. Из-под печеной фасоли. Та пробита только с одной стороны. Нетруди наклоняется. Уэйлон тоже наклоняется. Нетруди берет палку, поднимает ею банку, с усилием вскрывает деформированную крышку. Внутри виднеется что-то коричневое. Коричнево-красное, смешанное с остатками фасоли.
И две безжизненные черные бусинки.
Это белка.
— Кажется, она нашла свою судьбу, — говорит девушка. И встает. Вытирает руки о джинсы. — Черт. Похоже, твой свет ушел.
Уэйлон стоит неподвижно, уставившись на консервированную печеную белку с фасолью.
— Ну и ладно.
— Что ты намерен делать?
— Хочу построить деревянный дом.
— Я имею в виду — сегодня.
— Не знаю, — говорит Уэйлон.
— Можем взять фильм в прокате. И доесть заказанную еду.
— Да, было бы неплохо.
Уэйлон передает револьвер Нетруди. Она открывает барабан, вытряхивает гильзы и кладет их в карман куртки. К пленке.
Вместе они возвращаются к пикапу. Нетруди оглядывается на банку. Уэйлон тоже. Они смотрят друг на друга.
— Глупая белка.
ЧАСТЬ II.СОЗИДАНИЕ
Судостроение
Хрясь.
Хрясь.
Это звуки слышны даже в тумане.
Хрясь.
Кувалдины ребра.
Сильные руки поднимают ее на ноги. Когда она отрывается от пола, под ребрами у нее снова стучат дубовые поршни. Перед затуманенным взором вспыхивает божественный свет, проплывают призрачные очертания, линии и узоры. Мимо проносится кричащая женщина Мунка, и вновь воцаряется тьма.
Нажим. Подъем.
Хрясь.
Хлюпкое и насильственное исторжение.
Ловец жемчуга с захлебывающимся вздохом выныривает на поверхность океана.
Би ставит Кувалду на ноги. В дверном проеме виднеется баллон с аргоном. Бет держит газетную вырезку с даквортовской заметкой с пропитанной кровью тряпкой и двумя окровавленными серебряными зубами. Троица хранит молчание, если не считать влажных хрипов Кувалды, зато теперь она тяжело дышит, уставившись на пол, где Роршахо-выми пятнами рассыпан жареный рис с креветками и разлит «Ред булл».
Кувалда прозревает в этих пятнах начало следующей главы своей жизни.
Би — органическую «Судьбу животных» Франца Марка{37}.
А чертов ураган «Бет» хватает швабру.
Спасибо (штэпазвллил мнэ снова бытьсбой)
Да.
Оглядывая свою мастерскую, Би хрустит костяшками пальцев. Сейчас он на несколько минут погрузится в молчание, соберется с мыслями, сосредоточится на предстоящем путешествии. Визуализирует процесс. Конечный результат. Но тут звонит телефон. Это Эмма. Опять. Би включает ленточную пилу, медленно подносит попавшуюся под руку доску. Дерево и лезвие соприкасаются, рождая облако опил…
— Алло!
— Это я, Би, — говорит Эмма. — Что за какофония?
— Красное дерево! — кричит Би.
— Когда мы снова увидимся? Сегодня вечером?
— Извини, Эм, у меня сроки горят. Я тебе говорил. Если не постараюсь как следует, заказов больше не будет.
— Я сделала для тебя новые полароидные снимки.
— Что? Не слышу.
— Полароидные снимки, — произносит Эмма громким грудным голосом. — На сей раз черно-бел ые.
Поначалу Би находил цветные полароиды занимательными и немного возбуждающими. Но в некоторых мирах вы живете, а в некоторых вам нравится гостить. И Би уже готов вернуться к себе на землю.