— Амбридж… Я отдала её кентаврам.

Тео, поднёсший к губам бутылку, подавился и закашлялся. Ликёр неаккуратным тёмным пятном растёкся по его рубашке.

— Неожиданное решение, — выдавил он, пытаясь смахнуть с себя влагу, но пятно размазывалось всё шире и шире.

Гермиона улыбнулась и снисходительно покачала головой.

—Так было нужно, — пояснила она, подумав, как же иногда сложно до него доходит.

— Я-ясно, — медленно протянул Теодор, как-то странно взглянув в её сторону. — Кажется, ты заслужила свои десять галеонов за эту суку. Хотя Малфой вряд ли со мной согласился бы. Он-то считал Амбридж достойным работником Министерства.

При упоминании Малфоя её улыбка сразу же стухла. Все воздушные шарики внутри разом лопнули, и будто бы кто-то дёрнул за рубильник, погасив там весь свет — праздник закончился, остались лишь обрывки конфетти. Гермиона закусила губу и нервно потеребила край куртки. Ей хотелось спросить, как там Драко, неужели он настолько занят и не говорил ли что-нибудь про неё, но даже в нетрезвом состоянии понимала, что этим выдаст всю свою заинтересованность мерзким Хорьком. Поэтому она выбрала из всей массы наиболее нейтральный, но от этого не менее важный вопрос:

— Тео, а тебя не беспокоит, что Драко постоянно использует легилименцию?

На самом деле это являлось серьёзной темой. Сколько парни уже жили вместе, и наверняка Нотт нашёл свой способ определять его вторжение в мысли или как-то защищаться без окклюменции. И, может, Теодор был уже достаточно пьян, чтобы поделиться своим секретом?

— Надо отдать его кентаврам, — голос Тео звучал абсолютно серьёзно. Он взял с травы бутылку, вновь отхлебнул и смочил в алкоголе палец.

— Нет, правда. Мне кажется, я продвинулась в окклюменции, — Гермиона задумчиво проследила, как Теодор мокрым от ликёра пальцем чертит на рукаве своей рубашки какую-то руну. — Просто стала иногда чувствовать, когда он это делает. И мне это не нравится.

— Тогда тебе надо побыстрее осваивать окклюменцию, — хмыкнул тот, вывел последний крючок, и руна засветилась тускло-зелёным цветом. Его тело внезапно окутало порывом ветра, который стих сразу же, как только свечение символа погасло. Длилось всё это не более пары секунд.

Он что, действительно сейчас при помощи магии сымитировал человеческий фен? Такого применения Древних рун Гермиона ещё точно не встречала. В голову закралась мысль, что Нотт может знать какие-то символы, помогающие защитить свои мысли от легилимента…

— Высохла? — заинтересованно спросила она.

— Нет, алкоголь не самый лучший проводник, но уже не так мокро. Можно ещё попытаться использовать руну тепла, только, боюсь, всё загорится. В конце концов, это же ткань, а не железо, на дереве бы тлело медленнее, но рубашка, скорее всего, просто вспыхнет… — Тео было увлёкся, но резко замолчал, улыбнулся и перевёл на неё лукавый взгляд. — Если хочешь, то я могу помочь тебе с окклюменцией.

— Хочу, — искренне обрадовалась Гермиона и едва сдержалась, чтобы по-детски не хлопнуть в ладоши, но взяла себя в руки и изобразила абсолютно серьёзный, взрослый вид.

Теодор придвинулся к ней поближе. Лицо его тоже стало предельно собранным.

— Готова? — спросил он почти торжественно, будто собирался вот-вот пришпорить пегаса и унести их в тёмное, ночное небо.

— Готова, — также серьёзно кивнула Грейнджер.

Нотт уверенным движением запустил руку в её волосы и притянул лицом к себе, а она настолько опешила, что не сразу сообразила, что происходит. Просто замерла с широко распахнутыми глазами. Словно каменная статуя.

Тео прикоснулся своими тёплыми, слегка шершавыми губами к её, и Гермиона ощутила его горячее дыхание, пахнущее сливочным ликёром, а следом услышала влажный звук поцелуя, абсолютно при этом не осознавая, что Теодор сейчас делает. Будто бы всё это происходило не с ней, а с какой-то незнакомкой.

Она несколько раз ошарашенно моргнула и упёрлась ладонями ему в грудь, но Тео второй рукой обнял за талию и притянул к себе поближе. Его упругий язык, уверенно раскрыл её губы, смешивая их сладкую слюну и скользя по нёбу.

Мерлин, что он творил? Нотт её целовал?!

Гермиона сжала в кулак ткань его рубашки, и от натяжения с треском лопнула пуговичка у горла. Тео, не обращая на это никакого внимания, ласково прошёлся по кончику её языка своим. Аккуратно и нежно, даже чуть-чуть щекотно. Гермиона, всё ещё державшая глаза открытыми, замерла и задержала дыхание, надеясь что без её ответной реакции он вот-вот потеряет интерес и остановится сам.

Происходящее напоминало абсурд. Язык Теодора вновь проскользнул по её губам и упрямо толкнулся к ней в рот.

— Что ты делаешь? — наконец выдохнула Гермиона, хотя говорить, пока у тебя во рту находился чужой язык, было сложно.

Тео прервался и упёрся своим лбом в её. Она кожей почувствовала влажные от пота волосы и ощутила, насколько сильно от него пышет жаром. Ей самой тоже было невероятно жарко, только почему-то горели одни кончики ушей. Его взгляд замер на её губах, будто бы он вот-вот собирался возобновить поцелуй.