От самого Ричарда не было ни слова. Ну да, она и не ждала.

Лотти была ангелом. Вечером того дня, когда у Беллы было свидание, она, очевидно, взяла с собой сменную одежду, поскольку к завтраку она не появилась. Но позвонила.

– Как дела? Похмелье?

– Чуть-чуть. – Никакого похмелья у неё не было, но можно было ответить и так. Она плохо спала и встала с тёмными кругами под глазами. Ей тяжело дался макияж этим утром, и по дороге на работу она купила себе новую тушь.

– Куда вы ходили?

– В маленький ресторанчик, который он знает. Название тебе ничего не скажет.

– Его узнали?

– Во всяком случае, я ничего подобного не заметила.

– Белла, всё в порядке?

Она уже хотела сказать, что всё хорошо, но в последний момент передумала.

– Нет. Но мы можем поговорить об этом позже?

Лотти вдохнула сквозь зубы.

– Что сделал этот поганец?

Она, как всегда, была готова воевать за подругу. Это утешало, но Белла должна была остановить её.

– Ничего. Он ничего не сделал. Послушай, Лотти, я не могу об этом говорить. Не сейчас. Пожалуйста. – Голос ей отказал.

– Ах. Окей. Вечером увидимся?

– Да.

Видимо, Лотти закончила работу пораньше, потому что она уже ждала её, когда Белла вернулась домой. В камине горел огонь, а из кухни под приглушённый музыкальный аккомпанемент тянуло изумительным ароматом.

– Марокканское жаркое, – сказала Лотти. – Ему ещё долго тушиться. Прими ванну, смой с себя день. Возьми римское масло для ванны. А потом выпей чего-нибудь.

Белла сделала, как ей было сказано. Выйдя из ванной, она заметила, что Лотти положила ей на кровать небольшой свёрток в серебристой бумаге. Торопливо распаковав его, она обнаружила кимоно до пола из мягкого сапфирового шёлка. Она сразу же облачилась в него и прошла в гостиную. Ей хотелось плакать.

– Ох, Лотти, это так мило с твоей стороны. Оно прелестно.

Лотти сидела на софе, поджав под себя ноги, и читала. Она подняла голову и отложила книгу.

– Я знала, что это точно твой цвет, когда его увидела. Боже, была бы я тоже блондинкой!

Белла похлопала влажными ресницами.

– Ты всегда можешь покраситься, в любой момент. Я думаю, Карлосу понравится такой вызов его искусству.

Лотти грустно покачала головой.

– Карлос не хочет об этом слышать. Говорит, у меня неподходящий цвет кожи. Иногда он позволяет мне пару золотых прядок. Хочешь чего-нибудь выпить? Я сейчас буду делать «Маргариту». Вино тоже есть.

– Я бы охотно выпила чаю, – сказала Белла.

– Сейчас заварю.

– Ты сокровище.

Лотти встала с софы, поправила подушки и пригласила Беллу сесть на софу.

– Давай, устраивайся поудобнее. Я поставлю чайник и проверю жаркое. Сейчас приду.

Она вернулась с бокалом вина, оливками и стаканом чая для Беллы. Принимая его, Белла вспомнила, что она разбила чашку с незабудками и что ей надо сказать об этом Лотти.

– Я разбила твою чашку. Завтра я куплю тебе новую.

Лотти пожала плечами.

– Ах, не беспокойся об этом. Чашки появляются и исчезают.

Она опустилась в кресло, элегантно положила ноги на каминную решётку и стала смотреть, как Белла пьёт чай.

– Ну как?

– Божественно.

– Как прошёл вчерашний день?

Белла вытянула лицо.

– Бывали дни и получше.

– Могу себе представить. – Лотти заколебалась. – Расскажешь?

– Мы встретились один-единственный раз. О чём тут говорить?

– Ну, например, о том, что у тебя такой вид, будто ты продержалась десять раундов против лорда Вольдеморта.

Белла пожала плечами.

– Наверное, слишком много изменений сразу. Или, как говорит моя мать, я делаю из мухи слона.

Лотти фыркнула.

Белла покачала головой.

– Нет, в этот раз она бы даже была права. Ричард и я… – она сглотнула. В первый раз она назвала их вместе. – Ричард и я, мы друг друга совсем не знаем.

Лотти прикусила губу.

– Вчера вечером у меня не возникло такого впечатления.

– Значит, твоё впечатление тебя обмануло.

– И он назвал тебя «девочка-сон».

– Это была просто дурацкая шутка.

– Люди, которые шутят друг над другом, обычно друг друга знают. Я клянусь, Ваша честь.