— Не знаю, — он быстро разделся и откинул одеяло. — Наверно, тот, кому и через год хотелось оставаться с любимой женой до утра. Я привык, что ты спишь рядом. Еще когда была лисой. И если бы ты знала, как мне тебя не хватало, Ресс!

Три года спустя

Иресса, королева Алисанды

— Ресс!

Дверь спальни открылась, вошел Иттон.

— Не разбудил?

— Уснешь тут с вами, — проворчала я. — Один пинается изнутри, второй возится рядом, третий…

— Ломится в дверь, — он сел на край кровати, и Бирис тут же пополз к нему. Ему страшно нравилось гладить мой огромный живот, в котором ворочался его брат или сестра, но с отцом было все же интереснее.

— Извини, — одной рукой Иттон обнял сына, другую положил мне на живот и тут же получил в ладонь приветственный пинок. — Я, конечно, мог сказать тебе и вечером, но… подумал, что это важно.

Вытащив из кармана сложенный лист плотной бумаги, он протянул его мне.

— Только что привез тайный вестовой. Из Энигерны. От короля.

Вздрогнув, я развернула письмо. Арнис писал, что хотел бы приехать в Алисанду на следующей неделе для важного разговора, но просит, чтобы визит этот прошел скрытно.

— Вестовой ждет ответа. Я решил посоветоваться с тобой, Ресс. Хотелось бы мне знать, что ему понадобилось, да еще так секретно.

— Что толку гадать, — пожала я плечами. — Пусть приезжает, тогда и узнаем.

Иттон посмотрел на меня как-то странно, словно хотел что-то сказать, но не мог решить, стоит или нет. Вместо этого поцеловал меня и ушел. Бирис уснул, пригревшись рядом, а я хоть и привыкла спать после обеда, еще с первой беременности, так и лежала, глядя в потолок. Неожиданное известие встревожило, хотя я была бы рада увидеть Арниса.

Гиндар умер через три месяца после коронации Иттона и нашей свадьбы, но Арнис приступил к королевским обязанностям раньше — сразу же после поражения Энигерны, как только пришел в себя от зачарованного сна. Гиндар уже тогда был при смерти и больше не вставал с постели. Я пыталась найти в себе хотя бы отблеск прежних чувств, ведь мы были женаты без малого тридцать лет. Но… не осталось ничего, кроме сожаления о том, что все сложилось именно так.

На коронацию и свадьбу собрались правители всех провинций — за исключением Энигерны, разумеется. Три года назад у нас не было никаких официальных отношений, и даже границы закрыли наглухо. Если кто-то хотел попасть в Алисанду, ехал через Дегару. После смерти Гиндара Иттон и Арнис встретились там же, в Дегаре. Было подписано соглашение о том, что Энигерна больше не претендует на земли Алисанды и признает ее независимость. Границу, как прежде, не открыли, но дипломатические и торговые отношения постепенно наладились. Не прошло и года, как все остальные провинции заявили о выходе из Энигерны, и та вынуждена была это принять. Магия исчезла, а силы армии на сохранение прежнего порядка никак не хватало.

Иттон, несмотря на молодость и отсутствие опыта, оказался жестким и решительным правителем, хотя к моим советам всегда прислушивался. Отношения с соседями он строил на основе равенства и взаимной выгоды, но считал, что армия должна быть в состоянии полной готовности отразить нападение извне или подавить волнение внутри страны. Не всем в Алисанде нравилась его политика, но недовольным пришлось или смириться, или уехать подальше.

— Любое недовольство нужно пресекать в зародыше, — говорил он. — Пока оно не выросло до опасных размеров.

Лэрга и Митрис вернулись домой сразу после нашей свадьбы. Мы каждый месяц обменивались письмами, а когда я родила Бириса, Лэрга приехала навестить нас вместе с Бэртом. Они поженились и жили в ее доме. Олин тоже женился, Гайрет ждала первенца. У Арта и Марии все было прекрасно, не так давно у них родился сын. Что касается сына Рианны, по словам Лэрги, это был очаровательный малыш, но, к сожалению, умственно неполноценный. Поэтому приближенные настоятельно советовали Арнису поскорее жениться и позаботиться о появлении наследника, однако тот не спешил следовать их советам. Да и в целом, по всеобщему мнению, стал после пребывания в колдовском сне каким-то странным. Его больше не интересовали женщины и развлечения, зато все больше времени он проводил за чтением, а еще уделял много внимания своему брату.

Ну а у нас все шло прекрасно. Маленькая — или большая? — тайна Иттона, которую он, как и обещал, открыл мне после свадьбы, сильно удивила меня, но при этом добавила к нашим чувствам какую-то особую ноту, похожую на тонкий аромат ночных цветов. Разумеется, иногда мы не понимали друг друга, раздражались, ссорились, но ссоры эти были как летний дождь, после которого солнце сияет так же ярко. За эти годы не было ни единого раза, когда я пожалела бы о нашей встрече.

У друзей тоже все складывалось хорошо. Гаэтан и Агра, как и Иттон, вспомнили свое прошлое, и в нем не оказалось ничего, что помешало бы им быть вместе. Они поженились, ровно через год после свадьбы у них родилась дочь. Гаэтан получил должность главного королевского лесничего, а заодно и титул высшего сословия. Оба они входили в наш самый ближний круг.