– Ох, не жалеете вы старика...
– произнес глава группировки, заходя в кабинет.
– Сухари бездушные...

– Никита Алексеевич, у меня для вас сюрприз!
– улыбаясь, сказал Каланча.

– Упаковка новых нервов?
– шутя, спросил генерал.

– Да нет же!
– отвечая на шутку, сказал доктор.
– Взгляните.

На кушетке, чуть заметно дыша, лежало бесчувственное тело Шрама. Лебедев подошел к наемнику, дотронулся тростью до его ноги.

– Жив?

– В том то и дело, что да!

– Хм... Ну, и что тут удивительного? Мужчина крепкий, везде, кажется, выживет... Хоть в огонь, хоть в воду...

– А удивительно то, что этот человек выжил после выброса.

– А вот это уже интересно...
– голос генерала, кажется, стал более цельным и строгим.
– Медицинские характеристики!
– повелительно сказал он, садясь на стул.

– Так-так-так...- приговаривал Каланча, нащупывая планшет с листами бумаги.
– Вот... кардиограмма в норме. Это очень увлекательно, ведь во время выброса сталкеры испытывают перегрузки силой не многим меньше, чем космонавты во время взлета ракеты...

– Ближе к делу.

– Да, да... Нервная система тоже цела: то есть, когда он очнется, будет в здравом уме и светлой памяти. За исключением нескольких изменений... ага... ну, это даже к лучшему: у него улучшится память и мелкая моторика. Но, у этой монеты есть две стороны...

– Нумизмат, ближе к делу!

– ... некоторое время он не сможет спать. Это ему кажется, что организму не требуется сон, но мозг свое возьмет.

– Что это значит?

– После шести дней бодрствования он будет отсыпаться около двух суток.

– Терпимо... Давай дальше.

– Самое плохое: пищеварение. Примерно восемь суток, плюс-минус три дня, он не сможет есть.

– Это как?

– Желудок будет жутко болеть при приеме любой пищи. Он просто умрет от боли, если съест хотя бы кусок хлеба.

– Как же мы будем его кормить?

– Начну издалека: сам он не будет чувствовать голод, но желудок начнет разъедать свои стенки кислотой, вызывая язву. Я разработал коллагеновые капсулы, которые не дадут кислоте изнутри продырявить орган.

– Плюс на плюсе едет, плюсом погоняет... Он будет работоспособен?

– А вы что, уже записали его в штат?

– Прежде всего, я волнуюсь за человека, но... одно другому не мешает.

– Ладно, это уже ваше с ним дело... Так... У него - пупочная грыжа!

– Вырезать сможешь?

– Я не хирург, а это - не операционная! Рискованно...

– Кто не рискует, тот не пьет шампанского.

– Ладно, буду готовиться.

Каланча положил на стол планшет, всплеснул ладонями и произнес:

– Это все, что мне удалось узнать!

– Ага, молодец, профессор...
– Лебедев, кряхтя, встал со стула и направился к двери.

Глава IV.

Шрам очнулся, ощущая жуткую боль в голове и всем теле. Он старался приподняться на локте, но упал на спину от бессилия.

Наемник осмотрелся. Кровать, к руке проведен провод... капельница.

Мужчина сообразил: он в медпункте. Но где этот медпункт? Возможно, он уже не в Зоне, может быть, все это ему снится.

Он вновь стал изучать комнату: слева стоял стол, справа - дверной проем. В нем были видны ступени, из чего Шрам сделал вывод, что находится на втором этаже. Напротив - окно, в него видна крона лысого дерева. Слева от окна стоял стеллаж, на его полках - куча книг. "Теория относительности", "Физика в таблицах и схемах", "Грамматика немецкого языка"... Справочная литература. Возможно, это чей-то личный кабинет.

Наемник услышал шаги. Кто знает, кто это, и с какими намерениями идет сюда?

Шрам вновь посмотрел в проем: на лестнице показался мужчина с седой, белоснежной бородой. Он нес в правой руке папку с бумагами.

Дверь скрипнула, человек вошел и уселся на кресло, прижатое спинкой к дальней стене. После он встал, положил папку на полку книжного шкафа и подошел к столу, стоящему рядом с кроватью наемника. Старик подвинул к себе стул, включил настольную лампу и начал набирать текст на печатной машинке. Шрам наблюдал за этим, боясь подать звук.

Ученый панически осмотрелся. Переведя взгляд на пациента, он произнес:

– Проснулись?

– Да, - ответил наемник.

– Это хо-ро-шо, - ответил Каланча и продолжил печатать.

– Ну, ладно... У вас же каждый день полуживые люди на кушетках валяются?

– Нет, раза два в месяц, - так же спокойно отвечал доктор.

– Я не пойму, какого черта тут происходит!
– переходя на крик, сказал Шрам. Будто бы эхом отозвалась резкая боль в животе. Мужчина вскрикнул.

Каланча вскочил и кинулся к пациенту.