— Здесь?

Я киваю, но он не видит.

— Да, — выдыхаю я.

Я вздрагиваю, когда он обхватывает губами мой клитор, его язык скользит по нему. Стон вырывается из его горла, когда он пробует меня на вкус. Моя грудь тяжело вздымается, руки крепко сжимают розовые пушистые декоративные подушки. Стон почти вырывается из меня на полную громкость, но я успеваю прикрыть рот рукой, прежде чем это происходит.

— Тебе нравится? — спрашивает Майлз, проводя языком по моему клитору. Я прижимаюсь к своей руке в ответ, поднимая бедра и прижимаясь к его лицу. Я чувствую его смешок, и это заставляет меня застонать еще раз.

Он вводит в меня один палец, и я стону, чувствуя, как сжимаюсь вокруг его пальца. Он наблюдает за моей реакцией, двигая пальцем. Влажный звук был единственным, наполняющим эту комнату звуками наряду с моим тяжелым дыханием. Майлз добавляет еще один палец, и я вскрикиваю, уткнувшись в свою руку.

— Майлз… — я задыхаюсь, желание кончить нарастает с каждым толчком его пальцев.

— Я знаю, дорогая, — он убирает пальцы, вместо этого используя свой язык. Крик срывается с моих губ, ногти впиваются в подушку от того, как крепко я держусь за неё.

Мои мышцы напрягаются, глаза закатываются, и сладкое блаженство облегчения захлестывает меня. Я так высоко вознеслась на небеса, что не замечаю, как его голубые глаза оказываются на уровне моих. Я лениво улыбаюсь, обнимая мужа за шею, прежде чем поцеловать его. Всё, о чем я забочусь, чтобы язык Майлза был у меня во рту.

Он не позволяет своему весу ложиться на меня, всегда поддерживает себя руками. Его язык переплетается с моим. Майлз целует меня со страстью, любовью. Искры вспыхивают, когда наши губы соприкасаются, мое тело превращается в жидкость. Я могла бы заниматься этим всю оставшуюся жизнь. Просто лежать здесь и целовать мужа.

Я открываю глаза, когда мы останавливаемся, и вижу восхищение в его глазах. Я хочу умолять его сказать ещё раз, что он влюбляется в меня. Хочу услышать, как он скажет это ещё раз. Я так сильно хочу сказать это в ответ, но я знаю, что не готова сказать это. Не сейчас. Поэтому я не спрашиваю.

— Ты в порядке? — спрашивает он, оставляя нежный поцелуй на моей щеке. Я киваю, будучи не в состоянии говорить.

— Ты хочешь остановиться?

Боже, нет.

Я качаю головой.

— Чего ты хочешь, Эмори? Снова возвращаюсь к этому вопросу.

— Я хочу, чтобы ты любил меня.

Он снова целует меня, направляя свой член внутрь меня. Он заполняет меня медленно и осторожно, как будто не хочет причинить мне боль. Майлз издаёт самый сексуальный, хрипловатый стон. Я думаю, что испытала небольшой оргазм, услышав это.

— Издай этот звук еще раз, — умоляю я, а он смеется. Я хлопаю его ладонью по спине, он смеется еще громче. — Я говорю серьезно, Майлз. Как мой муж, ты обязан делать то, что я говорю. И я требую, чтобы ты сделал этот звук еще раз, — он не обязан делать то, что я говорю, но попробовать стоит.

— Правда?

— Ага, — решительно киваю, — ты поклялся быть моим верным партнером в болезни и здравии. И, возможно, ты не читал мелкий шрифт, но я точно читала. Ты поклялся издавать эти чертовски сексуальные звуки каждый раз, когда я попрошу тебя об этом, — я делаю глубокий вдох, затем продолжаю, — итак, издай ещё раз этот звук.

— Какой звук? — спрашивает он, наклоняя голову, чтобы приблизить свои губы к моему уху. Он отводит бедра назад, выходя из меня, прежде чем снова вонзиться внутрь. Ещё один хриплый стон вырывается из его горла.

— Этот?

Мне кажется, я только что умерла.

— Мм-хмм, — пытаюсь ответить я, довольная своей способностью заставлять мужа стонать мне на ухо, когда я прошу его об этом. — Ещё раз.

Майлз хихикает, и я чувствую, как он прижимается губами к раковине моего уха.

— Я никогда не встречал никого, похожего на тебя, Эмори.

— Всегда пожалу… — мои слова замирают, когда он начинает двигаться чаще страстными, медленными движениями. С каждым толчком он стонет мне в ухо. С каждым толчком я задыхаюсь и тихонько постанываю.

Я обхватываю ногами его бедра так сильно, как только могу, крепко держась руками за его шею. Он прижимается ко мне, толкаясь вперед снова и снова. Он не торопится, сохраняя при этом все ощущения. Майлз оставляет поцелуи на моем лице: на щеках, носу и губах. Я впитываю каждую секунду его нежности, как будто это последний раз. Это не правда, и всё же я навсегда сохраню этот момент в своих мыслях.

Мои ногти впиваются в его кожу, и он издает ещё один чертовски сексуальный хриплый стон. Этого почти достаточно, чтобы заставить меня кончить снова. Я пульсирую вокруг его члена, мои глаза закрываются. Я так близка к оргазму, что не знаю, как долго ещё смогу это выносить. Я просто надеюсь, что он тоже близко.