— Нет, я боюсь, что она подумает, что я сделал это нарочно, чтобы… Я не знаю, например, чтобы избавиться от нее.

— Майлз, — Эмори кладет руку мне на щеку, заставляя меня посмотреть на нее. — Брук любит тебя. Она никогда бы не подумала, что ты пытаешься от неё избавиться.

Я беру её запястье в свою руку и прижимаю его к своему сердцу. Мое сердце, должно быть, колотится со скоростью сто миль в час. Она чувствует это, потому что мягко улыбается. С сочувствием. Она думает, что это из-за того, что я боюсь, что моя дочь может возненавидеть меня. Но мое сердцебиение участилось из-за Эмори. Потому что я люблю её так чертовски сильно, что это причиняет боль. При одном взгляде на неё мне хочется встать на вершину горы и кричать об этом на весь мир.

Она ещё не любит меня, но и не обязана любить. Я не виню её за это. Честно говоря, даже не могу поверить, что люблю ее. Но я уверен: не имеет значения, сколько времени это займет, семь часов или семьдесят лет, я буду ждать её, потому что любить кого-то — значит идти на жертвы. Это значит хотеть для них самого лучшего. Нужно много ждать, надеяться, молиться, чтобы сделать их счастливыми. Честно говоря, семьдесят лет, наполненных надеждой, что Эмори однажды полюбит меня, лучше, чем семьдесят лет, потраченных впустую на того, кого я не хочу. Так что, да, я подожду. Даже если на это уйдет вся моя жизнь.

— Какую кошку ты хочешь? — спрашиваю я, и моё сердце замирает, когда я вижу, как загораются глаза Эмори: уголки её рта приподнимаются в широкой улыбке, и она издает возбужденный вопль.

— Мы заведем кошку?!

— Только если ты скажешь мне, какую породу ты хочешь, — отвечаю я. — Только не одна из этих голых, они меня пугают.

Эмори обвивает руками мою шею, повторяя бесчисленное количество раз слово «спасибо». Если бы я знал, что кошка будет так много значить для неё, я бы купил её несколько месяцев назад.

— Я хочу серого шотландского вислоухого кота по кличке Пуррито.

— Пуррито?

— Да!

Она задыхается.

— Или сиамского кота по кличке Суп!

— Эм… Суп? Серьёзно?

Эмори высвобождается из объятий, кивая чересчур восторженно.

— Может быть, нам стоит завести двух кошек!

— Может быть, мне стоит пересмотреть своё решение о том, чтобы влюбиться в тебя. Ты кра… — через несколько секунд Эмори прижимается губами к моим, прерывая меня на полуслове.

— Ты не можешь вернуть свои слова обратно. Это закон, — бормочет она, все еще прижимаясь своими губами к моим. Она даже не целует меня.

— Да?

Да.

— Ну, тогда, если ты так говоришь… Думаю, я не могу взять свои слова обратно.

ГЛАВА 57

«Я знаю лишь одно — ты нужна мне рядом» — needy by Ariana Grande

Майлз

— Майлз, — я не уверен, как часто она выкрикивает моё имя, но сейчас мои глаза открыты.

Я смотрю на свою жену сквозь темноту, и мне нужна секунда, чтобы сориентироваться, но я быстро просыпаюсь, испытывая странный страх, что с ней что-то случилось. Её зеленые глаза смотрят в мои, как солнце, только менее яркое в это время суток.

— Ты в порядке? — спрашиваю я, мои руки блуждают по ее телу, чтобы увидеть, все ли у нее на месте.

Эмори слегка хихикает.

— Да, Майлз. Я в порядке. Физически.

Притягивая ее ближе к себе, я спрашиваю:

— Что случилось? Ты голодна? Хочешь в туалет? — ей не нравится ходить ночью в туалет одной. Эмори боится темноты. Это я понял за последние пару месяцев. — У тебя ведь не преждевременные роды?

— Майлз, нет. Я в порядке.

Я расслабляюсь. Хорошо. Не голодна, это плохо, но ничего страшного. Никаких преждевременных родов. Это… хорошо. С ней всё в порядке.

— Я не могу уснуть, — это тоже не ново. Нашему сыну нравится не давать ей спать по ночам.

Блять. Наш сын. Чёрт, это всё еще звучит так сюрреалистично. У меня будет сын. Это… чёрт возьми.

— Не хочешь немного прогуляться? Может быть, он снова заснет?

Она мне не отвечает. Вместо этого Эмори убирает мою руку со своего бедра и кладет её прямо на свой живот, ожидая. Она прижимает кончики пальцев к своему животу, дразня этого маленького ребенка внутри себя, затем накрывает то же место моей ладонью. Проходит не так много времени, прежде чем я понимаю.

— Он пинает тебя, — говорю я как ни в чем не бывало.

Она кивает с улыбкой, как раз вовремя, чтобы я почувствовал, как он ударяется прямо о мою ладонь. Я ахаю, охваченный какой-то странной смесью гордости и радости. Я не мог описать то чувство, которое испытывал с Брук, и, как оказалось, до сих пор не могу. Это просто… Там мой ребенок пинает меня, пока ещё не родился. Это такое особенное ощущение.

— Я подумала, что ты, возможно, захочешь это почувствовать.