Уизли провёл рукой вверх, выпуская волосы и давая им упасть кончиками на посвежевшее лицо. Душистое полотенце пахло сиренью. Джордж глубоко втянул воздух и задержал дыхание. Собственная немного гипертрофированная раздутой грудной клеткой фигура смотрела в ответ из зеркала в почерневшей от времени серебряной литой раме.

Он что, боится не оправдать ожидания безликой гриффиндорки, хотя именно его персона давно перестала быть инкогнито? И вовсе не обратный риск занимал мысли парня: ведь она ему точно понравится, однозначно. Неважно, что у незнакомки за внешность под маской идеальной магической красоты. Ему с Сири правильно.

Но словно сегодня под тестом был именно он. И как бы не испортить всё своей новообретённой чувствительностью, которая даже сейчас заставляла его мужское начало трепетать в предвкушении.

Солнце уже потухло за пиками елей на горизонте. Это будет ночь, конечно, ночь! Ведь это мы, мы — тьма, мы испорченные, оба, там нам и место. Казалось, совсем недавно Джордж был просто клоуном, но вдруг оказалось, что он — клоун Пальячи{?}[«Мужчина приходит к врачу. Жалуется на депрессию, говорит, жизнь груба и жестока, что он чувствует себя одиноким в угрожающем мире. Врач предлагает простой рецепт: «Великий клоун Пальячи сегодня в городе, сходите, это вас подбодрит». Мужчина взрывается слезами. «Но доктор», — говорит он — «Я и есть Пальячи». (КФ «Хранители»)].

Но в отличие от последнего…

Надежда. Второе слово, которое перестало быть лишь набором звуков в голове. Надежда растёт как красный мак под сердцем близнеца, она осязаемая. Сири — его надежда на то, что он — нормальный. И пусть через неделю всё сгорит, пойдёт прахом, сотрётся в пепел, но у него были, были эти несколько дней расцвета надежды! Ложась спать с которой, он словно обнимал маленького котёнка, которым был и сам.

Эхо, единственный свидетель вылазки, преследовало взволнованного близнеца на пути к месту встречи по тёмным туннелям и лестницам, отскакивая от жёстких поверхностей во всех направлениях. Фред сказал, что нужно сделать, когда окажешься у заветной двери внутри Башни старост, и вот её резное великолепие готово было впустить хулиганов, но лишь тех, которые выпытали у старост пароль под страхом потери ста очков факультету.

Из-за ближайшего поворота тотчас выплыл, не опоздав, чужой Люмос, и через мгновение бледное лицо Сири вынырнуло из тьмы, как из бассейна чернил.

— Ты снова в образе… — протянул разочарованно Джордж, узнавая волны волос, обрамляющие сердцевидное личико.

— Сказал надеть купальник, а куда меня привёл, в кабинет Дамблдора? — восхищённо уставилась на дверь Сири, проигнорировав реплику.

— Нет, это отложено на второе свидание, — хмыкнул Уизли, воспламеняясь вновь, как сухая солома, энтузиазмом, и легко щёлкнул девушку по носику пальцем. — Сосновая Свежесть!

Неслышно, словно соучастница проказы, отворилась дверь, и мягкий шум падающих капель донёсся из темной глубины.

— Люкс локус! — громадный канделябр над бассейном разгорелся эффектом домино, передав огонь от фитиля к фитилю сотне свечей, тут же обнажая просторную ванную комнату из белого мрамора и перламутра, которые ослепили глаза вошедшей вглубь пары. Наполненное душистой водой углубление в полу было похоже по цвету на мальдивскую лагуну, а окружавшие его золотые краны, украшенные камнями на рукоятках, казались диковинными драгоценными лианами, склоняющимися, чтобы испить живительной воды. Громадный стрельчатый витраж во всю стену напротив пропускал едва заметный свет тонкого серпа полумесяца.

Дверь за спинами вернулась на своё место, превращая изоляцию из ожидаемой в фактическую. Как в огромной жемчужине, стояли посреди ванной старост Джордж и Сири, вдыхая лёгкий запах сырости.

— А ты неплох в чарах, Уизли! — кокетливо девушка прижалась половинкой лица к его бицепсу, рассматривая, как упругие длинные пальцы перебрасывают палочку в позицию, в которой её легко убрать в карман.

Только тогда, в ярком свете полыхающей люстры, он заметил, что Сири непривычно одета не в белое. Более того, вместо платья на ней были джинсовые шорты, практически скрытые длинной футболкой.

— Ты необычно выглядишь сегодня.

Сири отошла на несколько шагов к ряду изящных шезлонгов из веток кокосовых пальм, на которых громоздилось несколько свежих пушистых полотенец.

— Мне нужно привыкать, что придётся открыться, поэтому я сделала цвет волос чуть ближе к натуральному. Теперь они не такие белые. А одежда, — она покрутилась, — это моя любимая «домашняя» футболка. Но ты её, конечно же, не узнаешь, потому что никогда не смотришь на меня.

Джордж покраснел, хотя в её голосе не было укора. Синяя футболка с крупной надписью Guns’n’Roses действительно ему ни о чем не говорила.

— Знаешь, за что я люблю Эксла Роуза? — вытянула руками девушка край майки, делая надпись ровной и читаемой. — За то, что он себе всё разрешил.

— Ну что, тогда welcome to the jungle*{?}[Песня: Guns?n?Roses — Welcome to the jungle]! — близнец сделал шаг и подхватил не ожидавшую такой проворности Сири. Очертания её фигуры, скрытые безразмерной футболкой, быстро были обнаружены блуждающими по ткани пальцами Уизли. Воспалённое долгим перерывом тело Джорджа разгоралось ярче, словно было готово вот-вот и вправду засветиться доступным глазу излучением.