Ядвига отвела взгляд, кивнула и высвободила свои руки, вновь возвращая их на складки платья. Что-то ее беспокоило, и Вадим никак не мог догадаться что именно. Прокручивал в голове ситуацию, которая объединила их, но не понимал.

— А если Кощей первым найдёт наши слабые стороны?

— У тебя они есть? Ты же… ты ничего не боишься! Только взгляни на себя, ты… Яга.

— У всех есть свои слабости, о которых они не говорят, боясь быть непонятыми. Но они есть. — Проговорила она, поднимаясь, но Вадим схватил ее за запястье, заставляя побыть хотя бы еще пару минут с ним. — Пора возвращаться. Нам нужно быть готовыми ко всему, понимаешь? А чтобы так было, нужно отдыхать. Давай, поднимайся.

— Может быть… еще на немного задержимся? Признаюсь, я устал и хотел бы просто расслабиться.

На самом деле Вадим просто хотел побыть наедине с Ядвигой. Понимал, что скоро все закончится, и он вернётся домой, а она останется и продолжить варить зелья и собирать травы. Пройдут столетия, но Яга ничего не забудет. Вряд ли можно будет забыть человека, спасшего всех от Кощея. Или же нет? Что если забудет? А если она даже не думает о том, что он сумеет помочь? Да, он не боится ни Кощея, ни его приспешников, но может быть она все еще… что если Ядвига не верит?

Они будто бы ходили вокруг одной запредэтной темы, но никто не смелился заговорить об этом. Боялись быть непонятыми. От того и молчали, в ожидании, что кто-то будет первым и расскажет о своих слабостях друг другу. Но пока молчали.

* * *

Сон никак не шел. Сено накололо бока и спину, и Вадим мысленно возвращался в то время, когда спал в избушке — на лавке. Он немного не понимал, почему они с Ягой не возвращаются туда, но спросить не хватало смелости. Что если нет уже никакой избушки? Что если Кощей уничтожил полянку, на которой они проводили время, по которой бегали дети Миши и где Ядвига собирала цветы для венков? Сон и вовсе прошёл, хотя недавно глаза слипались будто бы он не спал долгое время. Нужно было вновь заставить себя заснуть, но не получалось. В голову лезли разные, неприятные и глупые мысли. Он хотел стать княжичем, о котором потом все будут помнить и говорить, что это именно он спас народ от зла. Эгоизм ли это или просто желание быть нужным? Вадим не мог понять. Хотел, пытался что-то придумать, но не мог.

Лай собак разнесся по всей деревне. Это означало что-то неладное. Вадим сел, взглянул на спящую Ядвигу. После пира она была немного другой. То давала себе волю дурачиться, как девчонка, то вновь становилась грубой и серьезной женщиной, повидавшей многое. Теперь она безмятежно спала.

Лай вновь повторился, и Вадим поднялся на ноги, неторопливо прошел к дверям, потирая наколотый бок и взглянул на улицу. Тишина. Глубокая ночь. Сколько времени прошло с момента, как они с Ягой вернулись в хлев? Небо затянули тучи. Звезд не было. Темно, но глаза привыкли и можно было рассмотреть очертания. Очередная перебранка дворовых псов, и Вадим вдруг уловил какое-то шевеление. Что-то большое, необъятное разгуливало по деревне в поисках… чего-то или кого-то? А может быть показалось? Но нет. Псы лаяли, но боялись высунуть морды со двора.

Протянув руку, Вадим взял вилы, обернулся на Ядвигу и шагнул в темноту. Быстрым шагом, он обошел избу, заходя за спину огромному созданию, стараясь рассмотреть его. Странно, что кто-то вообще разгуливал в такое время по деревне. Это необъятное нечто было в плаще и с длинным хвостом. «Аспид» — подумал Вадим и притаился, увидев, что тот уловил шорохи и остановился. Радость от того, что вот-вот удастся поймать приспешника Кощея была велика. Нужно было подобрать нужный момент и накинуться на Аспида, но один вопрос никак не давал Вадиму покоя. Зачем Аспид посреди ночи пришел в деревню?

Тихий рев, где-то вдалеке отвлек княжича. Он обернулся и на мгновение потерялся в пространстве. Вот он стоит среди деревни, но стоит моргнуть и болото окружает его, вновь душит, сдавливает своими грязными объятиями все сильнее и сильнее. Дышать становится тяжелее, но Вадим крепче сжимает руку в кулак и вновь оказывается один на один с темнотой.

За спиной слышится какой-то непонятный звук. Он заставляет княжича обернуться и в тот же миг раздается треск. Откуда-то со стороны. А после него запах дыма. Взгляд Вадима рассеянно метался по сторонам, пока он не понял, что горит хлев. Страх побеждал. На мгновение княжич растерялся и застыл, но после… когда осознание пришло, кинулся туда, выронив вилы. Вадим бежал так, что казалось сердце вот-вот выскочит и бросится вперед, чтобы спасти ту, от которой оно начинало трепетать. Что-то, казалось бы невидимое, попалось под ноги, и Вадим упал, распластавшись на траве. До горящего хлева оставалось несколько десятков шагов, но княжич не мог подняться, что-то держало его. Что-то склизкое и холодное, скользнуло по его ноге, обхватывая и оттягивая назад, делая еще дальше от огня.

— Видишь, княжич, как бывает? — послышался шипящий голос над головой, и Вадим захотел подняться, но вновь был прижат хвостом к земле. — Сказки заканчиваются хорошо только в тех случаях, когда народ сам жалует добрый конец… Зло не побеждает, княжич…

— Ах ты гад, скользкий! — рявкнул Вадим, ударяя кулаком о землю и вновь рванулся, чтобы встать, но Аспид лишь сильнее обхватил его ноги.

— Не переживай, она погибнет, как и подобает ведьмам, а ты перейдешь на нашу сторону. Ты же силен, княжич! Что тебе делать среди слабаков и неудачников, которые не могут защитить даже себя? Кощей предлагает прекрасное решение…

— Передай Кощею, что я доберусь до него!

— Доберешься! Конечно, доберешься. — Усмехнулся Аспид, склонившись к уху Вадима и прошипел. — Ведьмам дано гореть!

Вадим разозлился. Сжал руку в кулак, резко перевернулся и что было сил, врезал Аспиду по морде. Он слышал, как лязгнул зубы, но главное, что хвост сразу же ослабил хватку, и княжичу удалось подняться и броситься к хлеву. Сердце замирало от одной только мысли, что Яга не сумела выбраться или же пытается, но огонь не даей этого сделать. Вновь всего несколько шагов отделяло его от Ядвиги, как перед ним, стеной вырос Змей. Огромный и казалось бы должен был наводить ужас, но Вадим не чувствовал ничего кроме злости.