Бунт быстро перекинулся на улицы города и ремесленники Крокодилополя стали избивать чиновников номарха. Особенно лютовали медники. Троих сборщиков налогов они забили молотками до смерти. Обезображенные до неузнаваемости трупы отволокли к дворцу номарха.

В порту стали грабить склады и убивали чиновников и купцов. Портовые грузчики, всегда озлобленные небольшими заработками и палочными ударами, крушили все, что попадалось им на пути и сожгли три финикийских корабля. Это были суда богатого купца Дагона. Причем его главного приказчика бунтари прибили к мачте и оставили гореть. Богатый груз был уничтожен…

* * *

Испуганные купцы бросились во дворец и упали к ногам номарха. Себекхотеп призвал жрецов и приказал им утихомирить толпу и наказать виновных в бунте.

— Всех, кто поднял руку на моих начальных людей, на купцов, на стражу — я покараю! Их ждут такие пытки, что…

— Успокойся, господин, — прервал номарха великий жрец Себека. — Не рви своего сердца.

— Но они осмелились поднять руку на власть! На мою власть!

— Мои люди уже успокаивают толпу, господин! И они от твоего имени обещают полное прощение всем.

— Что?! — вскричал толстый Себекхотеп. — Мне простить подлых бунтовщиков? Мне потомку богов и божественных фараонов?! Что ты говоришь, жрец? Ты в своем уме?! Или страх помутил твой рассудок?

— Нет, господин! — решительно ответил великий жрец Себека. — Топа на улицах готова идти сюда и растерзать и тебя и всех твоих слуг! И воины на их стороне. Твоя стража не станет тебя защищать! Все кричат славу фараону Камосу! И если ты прикажешь карать бунтовщиков, то они станут орать что ты изменник! И Камос простит им твою смерть!

— И это слова жреца?! — изумился номарх.

— Это слова разума, мой господин! Я не желаю твоей смерти. Потому сейчас мои люди из храма Себека обещают толпе сытное угощение за твой счет и много пива. Это может успокоить толпу. Они хотят праздника в честь победы фараона над гиксами, и они его получат.

Номарх немного успокоился. Слова жреца отрезвили его и крики с улицы доказали, что жрец прав. Защищать его не станет никто.

Бунт удалось погасить и в городе начались празднования великой победы фараона Юга над гиксами.

Сам Себекхотеп шел во главе шествия и славил фараона. Жители видели, что их номарх настоящий подданный великого царя Юга и понемногу вместе с Камосом начали славить и его.

Жрец Себека после церемонии, когда они остались вдвоем, произнес:

— Видишь, как все успокоилось? Я хорошо знаю, что такое толпа.

— Но я претерпел столько унижений.

— И что с того? Ты сохранил свою жизнь и власть.

— Но что будет завтра? Скажи мне жрец?

— Станем наблюдать за событиями.

— Наблюдать? Но фараон скоро отберет у меня мой ном. Вот к чему приведет твое наблюдение. Нужно сойтись с другими номархами и действовать! Нужно помочь царю гиксов Хамуду! Нельзя допустить его падения! Номарх Гермополя думает как я. Князья Файюма напуганы успехами Камоса!

— И что ты предлагаешь, господин? — спросил жрец. — Как нам помочь гиксам? Открыто выступить на их стороне? Но кто пойдет за тобой? Кто, кроме сотни наемников, которым нет дела до страны Кемет?

— Зачем сразу выступать? Можно поддержать Хамуду по-иному.

— И потому мы станем ждать. Просто ждать. Сейчас Камос стал мешать многим. И не думаю, что ему дадут просто так жить и побеждать далее. Тебе нет нужды вмешиваться в события. И ном свой сохранишь, и дела повернутся нужной к нам стороной.

Номарх с неохотой согласился с великим жрецом…

Фивы. Дворец княгини Яхх. Тревожные вести.

Княгиня Яхх узнала о новой победе Камоса. В Фивы прибыл гонец с радостной вестью. Фараон, избранник Амона-Ра, снова победил гиксов, и наместник Тети пал в битве.

— Что в городе? — спросила Яхх Потифера.

— Радость и веселье. Простолюдины веселятся. Они славят фараона Камоса. Они славят царицу Зару и принца-наследника!

— Но что делать нам, Потифер? — спросила княгиня.

— А что мы можем сделать? Быстрая победа Камоса над Гнездом Азиатов говорит о милости богов к нему. Я ничего не могу сделать против богов!

— Какие боги, Потифер! Мой сын никогда не станет фараоном? Наследником останется сын девки? И мне это терпеть? Где твой жрец?