— Вадерион, — дрожащим голосом произнесла она, когда он с легкостью стянул с нее белые кружевные трусики. Словно пала последняя защита, и она оказалась совершенно обнаженная под его пылающим взглядом.

— Вадерион…

— Как у тебя так получается… умоляюще… — прорычал он, утыкаясь ей в шею и слегка прикусывая нежную кожу. Завтра здесь будет его метка.

Она вцепилась ему в плечи, когда принялся скользить губами вниз. Шея, ключицы, ложбинка меж двух маленьких грудей. Когда он обхватил губами торчащий розовый сосок, она не удержалась и тонко вскрикнула. Грубые, в мозолях руки накрыли другую грудь, и он принялся большим пальцем поглаживать второй сосок. Первый все так же ласкал губами, то прикусывая зубами, то посасывая.

Она не могла больше говорить, лишь тихо стонала, сгорая от стыда и странного неведомого удовольствия. Жар охватывал ее тело, спускаясь вниз живота. Это непонятное томление скручивало ее, сжимала в пружину, она чувствовала, что внутри нее словно поднимается волна огня, и ей хотелось наконец найти освобождение от этой сладостно-мучительной пытки.

— Распусти волосы, — вдруг приказал Вадерион, отстраняясь от нее. Дрожащими руками Элиэн потянулась к растрепавшейся прически и вытащила шпильки. Вьющиеся каштановые волосы распались в беспорядке по подушке и ее плечами. Она старалась не смотреть на Вадериона, нависающего над ней. Его белые волосы плащом укрывали их обоих, глаза все также пылали. Элиэн невольно скользнула взглядом по обнаженному черному торсу, по бугрящимся мышцам вниз, к так и не снятым штанам.

— Какая же ты сладкая, — промурлыкал он, склоняясь к ее шее и пожирая глазами ее распластанное перед ним тело, торчащие покрасневшие соски, чуть раздвинутые в желании ноги. Ее бросило в жар от осознания. Она попыталась закрыться, но он тут же перехватил ее руки.

— Что ты хочешь спрятать? — шепот обжег ее. — Я и так уже все видел.

За свою насмешку он получил удар маленьким кулачком по плечу, но лишь сильнее рассмеялся, хватая ее руку и целуя ладонь. Отстранившись, Вадерион щелкнул пряжкой и принялся снимать штаны. Сгорая от любопытства и стыда, Элиэн не отвела взгляд. Он был возбужден, головка его налитого кровью черного члена поблескивала выступившей смазкой.

— Он не поместится, — дрожащим голосом произнесла Элиэн, все же отводя взгляд. Ей страшно было представить, как больно будет ей принимать его в себя. Впрочем, она помнила и так.

— Поместится, — самодовольно заверил ее Вадерион, накрывая ее тело своим. Она напряглась, готовая его оттолкнуть, но он лишь поцеловал ее. Глубоко, бесстыдно, страстно. Его руки властно раздвинули ей колени, она почувствовала, как головка его члена касается ее истекающего соками лона, но не входит. Он принялся тереться об нее, вновь лаская пальцами возбужденные соски. Не выдержав этой невыносимой пытки, позабыв всякий страх, она выгнулась дугой, простонав ему в самые губы. Он тут же подсунул руку ей под лопатки, поглаживая выступающие позвонки. Его член продолжал скользить по пульсирующему лону, постоянно задевая маленькую горошинку клитора.

Когда она уже сходила с ума от желания, Вадерион вдруг отстранился, вызвав у нее стон разочарования.

— Знаю, малышка, что ты уже на грани, — прошептал он, целуя острое ушко. — Но я хочу, чтобы ты кончила на моем члене. Потерпи немного.

— Вад-дер-рион… он… не-е вле-езет, — заикаясь то ли от страха, то ли от возбуждения, попыталась протестовать Элиэн, когда Вадерион приставил головку члена к ее входу.

— Правда? Ты сможешь его принять, малышка… Ты ведь хочешь?

Она знала, что сейчас будет больно, но жар возбуждения сводил ее с ума. Она чувствовала, как пульсирует истекающее соками лоно, как в него упирается горячая твердая головка огромного члена, как она сама непроизвольно разводит ноги, желая и страшась того момента, когда он наконец войдет в нее.

— Пусть будет хорошо, — прошептала она, не в силах справиться с этой бурей чувств.

— Будет, — промурлыкал он, целуя ее, сплетаясь с ней языками.

Боль прострелила все ее тело, заставляя вцепиться в его плечи. На мгновение все пламя удовольствия потухло, утонув во мгле, но тут же вернулось с новой силой, когда Вадерион потер пальцем ее измученный чувствительный сосок. Он был в ней, он распирал ее, наполнял. Она чувствовала его член каждой клеточкой своего тела, она обхватывала его, поглощала. Он пульсировал где-то глубоко внутри, утягивая ее в этот водоворот желания. Он в ней…

— Весь…

— Нет, малышка, не весь. Потерпи еще… Ты сможешь принять, — его шепот сводил с ума окончательно. Когда он толкнулся в ней, заполняя еще больше, она запрокинула голову, заходясь то ли в крики, то в стоне. Это было невыносимо, он был в ней, полностью в ней, упираясь так сладко и больно одновременно. Их бедра соприкоснулись, заставляя Элиэн желать большего. Казалось, весь мир сузился до этой кровати, до ощущения пульсирующего члена глубоко внутри.

— Ты такая узкая, — раздался приглушенный возбужденный шепот Вадериона. — Такая горячая… Не могу больше…

Он резко вышел из нее и тут же вошел до упора. Боль мгновенно утонула под этим всепоглощающим чувством заполненности. Она сгорала в огне страсти, подавалась ему навстречу, раз за разом стонала его имя, а он продолжал вбиваться в нее, оставляя на бедрах следы от пальцев, на шее — алые метки. Все смешалось, стало неважным, лишь движение, приносящее удовольствие. Ради него она хотела жить, ради него она сильнее разводила ноги, желая принять его всего…

Мир взорвался тысячью искр, он заглушил ее крик поцелуем. Сквозь пронзающую ее тело дрожь она чувствовала, как ее заполняет чем-то горячим… Его спермой. Она сочилась из раскрытого лона, стекала по разведенным бедрам. И Элиэн не было противно…