Скрип ведра заставил Элиэн вернуться в реальность. Она перелистнула страницу: не глядя, она знала, что сейчас Алеса мысленно проклинает ее, прожигая взглядом. У управляющей императорского замка началась крайне неприятная жизнь, которой она, по мнению Элиэн, была обязана исключительно себе. Теперь все проблемы, которые возникали у светлой эльфийки по воле слуг, отражались на Алесе. Элиэн заставляла ее съедать неприготовленную еду, мыть пол, на который слуги «случайно» проливали воду, растапливать камин, который слуги «забывали» топить, и много еще разных вещей. Элиэн проявила недюжинную фантазию, демонстрируя Алесе свою полную власть над нею. Формально управляющая ничего не могла сделать — приказу супруги Императора обязаны повиноваться все. При этом Элиэн демонстративно наказывала именно Алесу. Та после двух недель подобных «развлечений» прекратила свою подпольную войну против новой госпожи. Надолго ли? Элиэн не знала, но не сомневалась, что Алеса придумает другой способ доставать ее. Управляющая была хитра и далеко не глупа, а еще — буквально искрилась ненавистью. Чем Элиэн так не угодила этой дроу, она не понимала, но обеих женщин было уже не остановить.

Однако на некоторое время ей пришлось оставить мысли об Алесте. У нее появились новые проблемы, которые принес ей Ринер — без злого умысла, но от этого не становилось легче. А ведь все начиналось вполне мирно, как и обещал Вадерион. Ринер раз в день приносил ей порядочную папку с различными приказами. Признавая, что она все равно ничего не поймет, Элиэн безропотно подписывала, стараясь не смотреть на холодную маску из пергамента: она так и не привыкла к свалгу, к его пугающей внешности и льду в глазах. Почему-то даже орки, дроу, тролли и вампир вместе взятые не вызывали в ней ту дрожь, которая пробегала по ее телу каждый раз, когда Ринер оказывался рядом. Но свой страх Элиэн привычно перетерпела бы, постепенно смиряясь с присутствием самых разных созданий Тьмы, однако спустя недели три после отъезда Вадериона, Советник пришел с необычным сообщением.

— Каждый месяц Император проводит Последний суд. Правосудие вершится лордами или народным судом, однако в особо сложных случаях по прошению обвиняемого его могут отправить на суд к Императору. Раз в месяц он весь день выслушивает обвинения и решает, справедливы ли они. Если да, то казнит самолично прямо в тронном зале. Если нет, то приговоренного отпускают и больше никто не может обвинить его в том преступлении, — рассказал Ринер, откидываясь в кресле. Элиэн заставила себя повторить эту позу, не показывая Советнику свою робость. — На данный момент Императора заменяете вы, ваше величество, и именно вам предстоит провести ближайший Последний суд и все дальнейшие.

Она молчала почти десять секунд — роскошь для ее статуса.

— Мои руки не поднимут меч и не отрубят голову, я всего лишь женщина, — наконец произнесла она, тщательно подбирая слова.

— Это сделаю я. От вас, ваше величество, нужно лишь слово. Приговорен, — размеренно ответил свалг, скрещивая пальцы.

Случись такой разговор несколько месяцев назад, когда Элиэн только приехала в Темную Империю, ей бы стало дурно только от мысли о грядущем, но сейчас она, как ей казалось, привыкла каждую минуту ожидать чего-нибудь страшного, а зачастую ужасного. Она еще не понимала, что будет завтра.

Тронный зал замка был такой же черный, как и все здесь. Черный мрамор на полу, черный мрамор на стенах, черный стальной трон — на самом деле, Элиэн не знала, из чего сделаны эти пыточные инструменты, но, во-первых, они были ледяные и ни капельки не грелись, а во-вторых, сидеть на них было крайне неудобно. Трон Вадериона стоял в центре на небольшом возвышении. Огромный и черный, с резными подлокотниками и аркой спины — словно прямо из них выходили то ли лезвия, то ли змеи, то ли вовсе черепа. Элиэн было недосуг разглядывать. Ее трон был не такой огромный и представительный, но (она на это надеялась) хотя бы одинаково неудобный по сравнению с троном супруга. По крайней мере, выглядели они похоже. Но все эти мысли приходили в голову Элиэн только первые пять минут, что она провела в тронном зале, а потом началось само действие, и она позабыла обо всем.

В день Последнего суда в тронном зале замка скапливалась почти вся знать Мелады: это было важное событие, к тому же темные явно тяготели к насилию. Элиэн видела, какими глазами они смотрели на пленников, которых выводили в центр зала. Лорды и леди — из дроу, — орки — лучшие воины и охотники, — даже тролли и вампиры — все они стояли у черных мраморных стен и молча наблюдали за творящимся здесь, а Элиэн была главной действующей фигурой после жертв — приговоренных.

Тяжелые двери распахнулись, и в зал вошла небольшая процессия: три дроу в кольчугах, между ними — орк в грязных лохмотьях, а впереди — оборотень в форме то ли капитана, то ли еще кого — Элиэн пока плохо разбиралась в знаках отличия. Стражники и пленник остановились в центре зала, на руках орка были надеты массивные железные кандалы — такие не разорвать даже ему. Хотя внешний вид узника оставлял желать лучшего: бледный — это было заметно даже на его серо-зеленой коже, — тощий — для орка, — с потухшим взором черных глаз, которые он всегда держал опущенными.

Элиэн изо всех сил старалась держать на лице ледяную маску безразличия, когда выступивший вперед капитан-оборотень зачитал:

— Доставлен на Последний суд Кантаг из клана Огненных Волков. Он обвиняется в убийстве своих сородичей: Вагара, Сампека и Уруга из клана Огненных Волков. В ночь с третьего на четвертый день первого месяца зимы Кантаг из клана Огненных Волков, изрядно выпив, напал на своих сородичей, несущих золото для торговца Наргазтарга от лорда Алорина Нел’мер, и потребовал отдать ему золото. Когда орки из клана Огненных Волков отказались отдавать золото, он ударил сначала Вагара, проломив тому голову, потом отнял топор у Сампека и им убил его и Уруга, после чего исчез, забрав золото. Наутро его нашли темные эльфы лорда Алорина Нел’мер пьяного, в корчме неподалеку. Рядом с ним лежал окровавленный топор и порванный мешок с золотом. Свою вину Кантаг из клана Огненных Волков не признал и потребовал Последний суд.

Оборотень отступил назад, сворачивая свиток, с которого читал. Подготовленная Ринером Элиэн произнесла:

— Последнее слово.

Орк поднял голову. В черных потухших глазах вдруг зажглась надежда. Он открыл рот и заговорил… на орочьем. Элиэн, худо-бедно выучившая язык дроу, совершенно не понимала орка. А он с такой надеждой рассказывал… Она даже не могла попросить перевести! Не под взглядами этой жадной толпы, им нельзя демонстрировать свою слабость или незнание, это Элиэн чувствовала интуитивно. Орк закончил говорить, и Ринер принялся многозначительно на нее коситься. Сглотнув подступивший к горлу ком, Элиэн твердым голосом произнесла: