Грета кивнула, допила чай, ей стало заметно лучше – и щёки чуть порозовели, и дыхание стало ровным.

– Спасибо, – она поцеловала его в щёку, поднявшись. – Спасибо за всё.

***

Макс смотрел в лицо усмехающемуся Дрейку и не мог проснуться, как ни старался.

– Да, она тебе изменяла, Макс. Она тебя не любила, она смотрела только на меня, у неё голову срывало от страсти, – он сделал большой глоток пива, не отводя взгляда от потемневшего от боли и горя лица Максима.

Он сам позвал Дрейка в бар, надеясь получить совет, помощь, поддержку. Он знал, что Дрейк хорошо относился к Грете, надеялся, что Грета прислушается к нему.

А пришедший Дрейк, светясь самодовольством, поведал подробности измены Греты.

Макс мечтал проснуться и обнаружить, что всё это невероятно дурной сон, что всё это ложь, неправда, и ничего не происходило. Он не нападал на Грету, а Грета не изменяла ему с Дрейком. Но пространство оставалось неизменным, не торопясь стремительно меняться и обрастать знакомыми ощущениями одеяла и подушки.

Он сидел напротив Дрейка, окаменевший, с разлетевшимся на осколки сердцем. Дальше он не помнил. Кажется, встал и вышел из бара, даже не врезав Дрейку, кажется, шёл по каким-то улицам, переулкам, не обращая внимания на то, что находится у него под ногами.

Боль оглушала, в ушах шумело, в голове царила звенящая пустота, единственным изредка вспыхивающим образом оставалось лицо Греты. То испуганное, то укоряющее, то злое, но никогда – виноватое. Да и мог ли Макс её в чём-то винить? Его любовь к ней перевешивала всё остальное. Он уже простил или хотя бы убедил себя в этом, найдя любящим сердцем тысячу оправданий.

Очнулся он у дома, замёрзший, до обидного трезвый, с промокшими насквозь ногами и разбитыми в кровь костяшками пальцев. Когда успел? Где? Вспомнить он не мог.

К счастью, на часах не было и шести, все ещё спали, и он спокойно смог вымыться, согреться под упруго бьющими струями обжигающе горячей воды и лечь спать, не потревожив даже брата, живущего с ним в одной комнате.

Заснул он на удивление быстро, но спал беспокойно, ему снился сюрреалистичный кошмар, состоящий из бесконечных попыток вернуть Грету и её постоянных отказов.

«Ненавижу тебя! Ненавижу! Убирайся!» – кричала Грета, волосы её шевелились как змеи вокруг головы, шипели и бросались на него. Но картинка сменялась мгновенно, быстрее, чем он пытался сделать шаг навстречу и усмирить свою ведьму. И вот та уже падала, заслонялась от него руками, такая хрупкая, бледная, уязвимая…

«Уходи! Мне страшно! Не прикасайся ко мне! Нет! Нет!!!»

Страх, паника, ужас звенели в её голосе. И Максу становилось бесконечно больно от всего этого, больнее, чем когда-либо было, он проваливался в бездонную пропасть, и чувство вины тянуло вниз надёжнее любых кандалов.

Проснулся он к полудню, весь мокрый от пота, измождённый, словно не спал, а камни ворочал, но с одной-единственной мыслью. Он вернёт Грету так или иначе. Сколько бы ни пришлось ждать. Чем бы ни пришлось пожертвовать.

Глава четвёртая, в которой Юста и Макс снова сталкиваются, а Матвей узнаёт, где находится артефакт

– Угощайся, – прекрасный незнакомец протянул Юсте тонко нарезанные фрукты, лежащие на тарелочке из тончайшего фарфора. Фрукты были мало знакомы, Юста смогла выделить манго, личи и карамболу, благо звёздочки последней ни с чем не спутаешь, но все остальные фрукты остались ей неизвестными.

На сей раз, она оказалась во дворце. Колонны, залы, всё в золоте и драгоценностях, стены, украшенные тканями, огромные портреты неизвестных людей на стенах, ковры на полу. Глаз не отвести. Высоченные потолки, огромные окна, шторы невероятной красоты – на каждой красовался свой полупрозрачный рисунок.

– Ты могла бы стать принцессой. Жить здесь. Повелевать своим собственным народом. Разве это не достойная цель? – голос незнакомца казался Юсте сладким, как патока.

– Мне быстро станет скучно, – ответила Юста, пробуя различные фрукты. Вкусы были разнообразны и невероятны – от кисло-сладкого до горьковато-приторного.

– А где тебе не будет скучно? – быстро спросил незнакомец, видимо уставший от её однообразных ответов.

– Дома, – честно ответила девушка, и в тот же миг зазвенел будильник.

Странные сны снились от случая к случаю, подозрительный тип уговаривал Юсту остаться, показывая ей самые невероятные места, иной раз девушка просто поражалась собственной фантазии, но никогда не соглашалась. Отчасти из упрямства, отчасти желая увидеть ещё что-то.

Во всём остальном эти сны ничем не отличались от обычных – она помнила их, просыпаясь, но уже через несколько минут начинала забывать, если не старалась запомнить. Что-то запоминалось легко и оставалось в памяти, что-то исчезало бесследно, и сколько она ни пыталась вспомнить, в памяти словно черные дыры образовывались.