— Ах да, — спохватилась она, вытаскивая телефон. — Рассказывай! Что я должна делать? Я уже сказала Льву, что пойду на аукцион сама.

Может всё же проще её послать?!

— Прекрасно. Операцию готовит Ольга, — увидев взгляд Лики, я торопливо добавил:

— Но у тебя будет отдельная миссия!

Заболтать Лику проще простого. Избавиться от неё — вот это проблема. После слов «я сказала братьям, что переночую у тебя», я, кажется, поседел окончательно. Пришлось самому везти её домой — к ней, естественно. Наврал с три короба, что наша операция не терпит отлагательств, и мне необходимо срочно совершить подвиг.

Сдав Лику в руки Михаилу, на выходе наткнулся на Льва.

— Ты действительно собираешься жениться на сестре? — спросил он, и, пока я открывал и закрывал рот, продолжил:

— Ясно, не собираешься. Мы с Михаилом понимаем всё, ругаться с тобой не собираемся, Лика натура увлечённая, но пока она не перегорит — присылай по всем делам Ольгу, договорились? И не давай Лике ложных надежд, иначе мы можем и передумать.

И он ушёл, не дав мне и слова сказать в своё оправдание. Идиотская ситуация! Я ей что, реально хоть раз повод давал? Нет. Максимум — был вежлив, хозяйка дома всё же.

Раздражённый и злой, я уже въехал в город, когда позвонила Ольга.

— Следилка сработала. У тебя под дверью сидит твоя замухрышка.

— Странно. Не ожидал.

— Так не ожидал, что следилку поставить попросил? — захихикала Ольга. — Как свиданиеееее? — пропела она.

— Ужасно, если честно. Лев велел больше не появляться у них, так что все поставки на тебе будут.

— Это что же ты ей сделал?!

— Жениться отказался…

— То есть, пятеро детей от трёх женщин её не напугали?! Вот это любовь!

— Да ну тебя.

— Можно я тоже приеду? Хочу посмотреть поближе на твою мышку, когда она не дерётся.

— Ольга!

— Ладно. Успею ещё, — фыркнула она и бросила трубку.

Кажется, я превысил скорость, надо будет не забыть оплатить штрафы.

Катарина сидела на ступеньках всё в той же одежде, нахохлившаяся и съёжившаяся. Конечно, на улице ещё холоднее, чем накануне, разве что метель поутихла.

— Привет.

— Я варежки у тебя забыла, — она встала, и я заметил красные от холода руки.

— Да, конечно… — я отпер двери, впуская её внутрь. — Возьми, — я вытащил отремонтированные варежки из сумки. Я немалую сумму отдал за скорость, и варежки выглядели теперь великолепно — довязанные, аккуратные, чистые.

— Что это? — оторопело спросила Катарина.

— Они порвались, я отнёс их в ателье. Не волнуйся, это не новые, это твои же, их просто немного отремонтировали, — торопливо говорил я, ожидая скандала. Но Катарина удивила, кивнула, поблагодарила и повернулась к дверям.

— Катарин… Останься, пожалуйста. Хотя бы на ужин. Скучно очень одному.

Она явно хотела уйти и даже взялась за дверную ручку, но почему-то осталась.

Ужина у меня, конечно, не было, я и в магазин не заехал, и заранее ничего не готовил. Можно заказать, но у меня появилась идея получше.

— Что ты любишь? — спросил я. Катарина неопределённо пожала плечами.

— Не знаю, — несколько раздражённо ответила она. — Вероятно, я никогда не пробовала того, что ты обычно ешь.

— Катарин, я не пытаюсь тебя задеть или обидеть. Просто опасаюсь предложить что-то, чего ты не любишь. Или, может, у тебя есть аллергия на что-то?

— Я выросла в глухой деревне. Я привыкла к простой еде, без экзотики и деликатесов. Так лучше?

— Прекрасно. Давай приготовим пюре и поджарим стейки? — я хотел найти с ней общий язык! И совсем не хотел ругаться.

— Хорошо. Я могу почистить картошку.

Я ощутил себя избалованным, зажравшимся мажором.

— В этом нет необходимости. Я покупаю уже чищеную, — я вытащил из холодильника пару небольших упаковок. — Её нужно только отварить.

— Серьёзно? — спросила Катарина. — Чищеная картошка? Это очень смешно, — и она засмеялась. Глаза её заискрились, преображение мрачной злюки произошло мгновенно. Я залюбовался и заулыбался.

— Я могу признаться в худшем, — перешёл я на шёпот. — Я покупаю готовые нарезанные овощи на оливье, — я показал ей пакетик, лежащий в холодильнике. — Остаётся добавить яйца, горошек, колбасу и майонез. Делаем?

— Оливье… — мечтательно произнесла Катарина. — Обожаю его. Моя мама… — она вдруг оборвала себя, но я не стал переспрашивать, настаивать и уговаривать. Моя мышка раскрывается, и я, несомненно, добьюсь своего. Её.