А вот у противника дела с боекомплектом были заметно хуже. Они израсходовали практически все стрелы пеших лучников и дротики. Ещё могли вести огонь всадники. Пращники тоже, но у них теперь была проблема в виде наших стационарных арбалетов, которые стреляли очень далеко.

Что дальше?

Враг попытается измотать нас? Ну милости просим, сука, давай! В Бер-Шадде я научился таким играм. Начал потихоньку превращать пехотный круг во что-то более-менее организованное. Самых бронированных вперед. Несколько пельтастов и легких застрельщиков послал собирать брошенные щиты и дротики. Пошел микро менеджмент.

Враг развернул всадников в две линии и ещё разок попытался поиграть в изматывающий обстрел. Однако особого вреда он не наносил. После залпов элитных пеших лучников обстрел с коней по стоящей пехоте уже не был таким ошеломляющим. Плюс мы им отвечали как могли. Болты стационарных арбалетов ранили лошадей. Наши конные лучники тоже ввязались в перестрелку. Надо бы для них стрел собрать или из щитов повынимать. Затем, когда враг ещё чуток израсходует боекомплект, мы снова перестроимся в пару колонн плюс отдельно расчеты арбалетов и начнем преследование. Выдавливание противника с карты.

Вся подготовка заняла примерно час с копейками. Заодно люди немного отдохнули и попили воды. С собой практически у всех были фляги. Я временно спешил часть кавалерии, чтобы дать отдых лошадям.

Вообще, надо запомнить, что на больших картах, где противостояние может затянуться, важны доступ к воде и защищенные позиции, где можно отдохнуть.

Пришло время снова вступить в бой. Перед этим я приказал не просто собрать как можно больше снарядов, а ещё и сломать то, что мы не забираем с собой. Затем я заранее отправил пельтастов и легких застрельщиков в свободном строю через лес. Ясно что прямо вот эффекта неожиданности не будет, но надо расширить фронт наступления. Пехота построилась двумя колоннами, прикрытая с одной стороны лесом, а с другой кавалерией. Рядом с колоннами шли группы, несущие стационарные арбалеты. Их задача — обстреливать вражескую конницу, если таковая попробует на нас наскочить. Хотя сомневаюсь. У нас же есть ударная кавалерия, которая в ближнем бою значительно превосходит вражескую стрелковую.

Теперь главное догнать врага.

«Они устали не меньше, а боятся больше». — объявил я. — «Вперед, пора добить их!»

Наше построение начало двигаться. Пельтасты уже заранее ушли вперед, так как им приходилось пробираться через лес.

Пешие колонны шли резво. Враг уже мог отвечать в основном лишь камнями из пращей. Войскам Кохоразона приходилось отступать.

Минута, две, десять, двадцать.

Сражение превратилось в маневры наперегонки. Вражеская кавалерия прикрывала пехоту, отступающую в свободном порядке. Пращники пытались огрызаться. В ответ иногда прилетали болты стационарных арбалетов.

Так мы преодолели почти два с половиной километра, постепенно приближаясь к краю карты. Там армии Кохоразона придется разворачиваться. Надо подловить их на этом моменте или…

«Победа». — вдруг сообщила мне система.

Видимо Кохоразона понял, что ситуация складывается не в его пользу, и решил не мучать людей. Охотник, попав в невыгодное положение, скорее отступит, ожидая новый шанс, чем кинется в безрассудную атаку. К тому же если Кохоразона сильно подпортит своим людям мораль в первом же бою, то дальше будет только сложнее.

Все войска остановились. В небе над полем недавнего боя раскрывались красные и золотые цветы фейерверков. Победа. Ну победа меня и для магов, которые весь наш военно-кровопролитный спектакль обслуживали. Надеюсь, выхода на бис не потребуют.

Вскоре наша платформа приземлилась у одной из трибун, где я снова встретился с Кохоразона. По лицу того нельзя было понять подавлен он или воспринял поражение стоически.

— Я бы назвал ваши воинские обычаи безумными, но они принесли победу, — с виду спокойно произнес темнокожий стратег.

— Военные традиции возникают не на пустом месте, — ответил я. — Рельеф, образ жизни людей, доступные ресурсы, численность народов, частота войн и прошлые битвы. Наверное есть еще факторы, которые я сходу не назову. Но суть ясна. Люди воюют так, как могут и стремятся победить. У вас на родине, полагаю, меньше брони, почти нет ударной конницы, а численность отрядов не превышает пяти-семи тысяч. Угадал?

— Бывает больше. До пятнадцати, но редко.

— Скажу честно, я выступил не лучшим образом. Слишком привык воевать элитными когортами. А здесь моя новая пехота оказалась не самой стойкой. Поверьте, будь на месте той тысячи сулимцев тысяча легионеров Империи и нам не пришлось бы строиться в колонны. У вас интересная тактика. Но здесь другие условия и принципы войны. Верю, что на Турнире есть армии, которые вы одолеете. Однако шаддинцы или кочевники могут опрокинуть ваших стрелков одной стремительной атакой. Я видел, на что способны пуштигбан Ксериона. Обстрел из чего-то слабее скорпионам им особенно не повредит.

Ну тяжелые дротики с близкого расстояния тоже помогают или очень удачно пущенный камень, но не будем вдаваться в подробности и слишком душнить. Хорошо, кстати, что Кохоразона не догадался взять с собой на поле боя чеснок или другие формы колючек-ловушек. В нашей ситуации они реально могли стать инструментом победы для него. Но в их военных традициях, где не используют плотные построения, едва ли колючки были бы эффективны. В свободном строю воин вполне может глянуть под ноги и обходить опасные участки.