— На два слова, Ярослав? — Кирилл поднимается.

Киваю, и мы вдвоём отходим в угол. Руки так и чешутся вцепиться сопернику в глотку. Не понимаю, как удаётся сдерживаться.

— Надеюсь, юноша, ты ценишь то, что я до сих пор не рассказал никому о твоей истинной сущности, — шепчет Котёнкин.

— Так ведь если расскажешь, я тоже про тебя расскажу. Оба уедем в подвалы тайной канцелярии.

— Вот именно. Поэтому предлагаю джентльменское соглашение: как бы ни закончилось сегодняшнее дело, эту тайну мы сохраним.

Кирилл протягивает ладонь. Я только молча киваю:

— Согласен. Но пожимать тебе руку не буду.

Разворачиваюсь и иду на место, спиной чувствуя насмешливый взгляд графа-ведуна.

Вскоре в зале появляется судья Вениамин Григорьевич Соколовский. Он снова долго изучает дело, выслушивает речи сторон, а потом приглашает мага крови, который должен провести ритуал.

— Кирилл Романович, прошу вас, — говорит судья.

Котёнкин встаёт. На его губах играет ухмылка, ни капли сомнения на лице. Что же ты задумал, сволочь?

Он подходит к кровнику и вытягивает руку. Маг делает аккуратный надрез на его ладони, собирает несколько капель на специальный плоский артефакт, напоминающий блюдце с рунами по кругу. Прикрывает глаза и творит какое-то сильное заклятие. Потом вдруг резко распахивает глаза и произносит:

— Этот человек является родным сыном Романа Котёнкина и его законной жены. А также внуком Алексея Котёнкина. Никаких сомнений.

Вениамин смотрит на мага-менталиста, который сегодня тоже находится в зале. Тот кивает, мол, кровник говорит правду.

— Прошу секретаря сделать запись, — говорит судья. — Суд принимает результат ритуала. Ярослав Алексеевич, ваша очередь.

— Удачи, юноша, — еле слышно шипит Кирилл, когда я прохожу мимо него.

— Ага. Спасибо, старикан.

Подхожу к магу крови. Тот берёт другой артефакт-блюдце, достаёт новый нож и смотрит на судью:

— Прошу уточнить, ваша честь. Необходимо проверить, является ли этот человек сыном Алексея Котёнкина и графини Марианны Ирисовой, верно?

— Именно, — кивает Соколовский.

— Хорошо…

Кровник листает лежащую на столе папку с материалами дела. Смотрю и вижу, что на страницах написаны только что названные имена, а рядом с ними — какие-то сложные символы. Что-то типа кода крови, надо полагать, с помощью которого маг и определяет родство.

Не знаю, я в подобной магии совсем ничего не понимаю.

Вытягиваю ладонь. Кровник делает надрез, собирает несколько капель на блюдце и творит заклинание. Почему-то оно занимает больше времени, чем с Кириллом. Маг даже несколько раз сверяется с папкой, листает страницы, хмурится. Снова начинаю волноваться, а печать Успокоения отключена — участникам дела запрещено пользоваться магией в зале суда.

— Что-то не так? — спрашивает Соколовский.

— Одно мгновение, ваша честь, — продолжает хмурится кровник.

Чувствую на себе взгляд Кирилла. Поворачиваюсь и вижу на его лице торжествующую ухмылку. Тьма меня пожри, да в чём же тут дело…

— Я закончил, — говорит маг крови.

— Так объявляйте результат! — кажется, даже судья уже нервничает.

— Конечно, ваша честь, — кивает маг. — Этот человек не является сыном Алексея Котёнкина и графини Ирисовой!

Глава 19

— Протестую! — подскакивает Грозин. Впервые на моей памяти он теряет самообладание. — Требую повторного проведения ритуала!

Соколовский смотрит на менталиста, и тот молча кивает.

— Маг крови говорит правду, и у суда нет причин сомневаться в результате, — говорит Вениамин Григорьевич.

— Требую предоставить другого мага для ритуала! — восклицает Василий.

— Отклоняется. Сядьте! — судья стучит молотком.

Мой адвокат падает на стул и стискивает кулаки. Ловит мой взгляд и коротко мотает головой, а затем опускает глаза. Чувствует себя виноватым? Не вижу причин. Слова кровника не могут быть ложью, ведь за ним внимательно следит менталист.

Но какого хрена? Я вообще не понимаю, как это возможно.

Котёнкин, не скрываясь, веселится. Разве что не танцует победный танец. Насмешливо смотрит то на меня, то на Грозина, широко улыбаясь.

— Кхм-кхм… Прошу прощения, ваша честь, — вдруг говорит маг крови. — Я не закончил.

— Так заканчивайте! — строго говорит Соколовский.

— Ярослав Котов не является сыном графа Алексея Котёнкина, как я уже сказал. Однако он — его родной внук. Сын Романа Котёнкина и его законной жены. Он брат Кирилла Романовича, младше на три года, если не ошибаюсь.