Шрифт:
Бросив поленья и выхватив клинки из ножен, воительница тремя тщательно выверенными ударами прокопала яму примерно с пол-локтя глубиной. Она столкнула в неё два полена, слегка раздвинула их саблей и пустила голубую искру с клинка. На дереве заплясал весёлый огонёк пламени.
— Всё, — скомандовала Сирина. — Привал. До рассвета тут побудем. Передай-ка мне свою суму.
Глава 27
Заруб-град
Расправившись с остатками припасов, они уселись спина к спине на полотно из паучьего шёлка. Ещё до сегодняшней встречи с Ярхой, Сирина предусмотрительно бросила его на дно сумы. Предназначенное для ночёвок на стылых камнях пещер, творенье дивьих мастеров довольно неплохо держало тепло. Серый Волк лёг рядом, прямо в снег.
— Что теперь будет? — тихо спросил Дарен.
— В Лес нам ходу нет. Велес на забудет обиды.
— Обиды?!
— Мало кто отвергает его волю, — Сирина усмехнулась. — Ладно, давай спать.
— Так неудобно же!
— Привыкай. Теперь ты не на Утёсе.
Дарен тяжко вздохнул, но ничего не ответил. Он повел плечами, пытаясь устроиться поудобнее. Только как тут устроишься? Дивье полотно, что захватила с собой Сирина, предназначалось для одного человека. Двоим тут было тесновато…
От воительницы шло тепло, чувствующееся даже на таком морозе! Дарен покряхтел, пытаясь прогнать неподобающие мысли и закрыл глаза. Как ни странно, он рухнул в сон сразу, словно в чёрный омут упал. Уж слишком беспокойным выдался сегодняшний день! Велес, Ярха, бег сквозь Лес, Баюн, ночь в чистом поле. Что же дальше-то будет?..
Сирина ещё долго сидела, глядя на зелёно-красное пламя, пляшущее над поленьями. Сабли она предусмотрительно достала из ножен и положила рядом с собой. Случись что — не придётся тратить драгоценное мгновение, чтобы извлечь клинки.
Она бросила быстрый взгляд на Волка. Тот посмотрел в ответ.
«— Поспи, — читалось в его жёлтых глазах. — Я посторожу.»
Воительница благодарно кивнула и с некоторой опаской смежила веки. А вдруг снова привидится та пещера? Они ведь ещё не так далеко ушли от Леса…
Но приснилось ей совсем другое.
Сирина снова стояла на поляне, окружённой густым лесом, возле знакомого уже камня, на котором не так давно лежал Дарен. Она осторожно коснулась поверхности кончиками пальцев. Чуть тёплая и сухая. Хм. И что это значит? Да пёс его знает…
Сирина медленно обошла камень по кругу. Никаких следов. Нигде.
— Здравствуй, Сир' Эйна, — раздался из-за спины знакомый голос.
— Здравствуй, Морана, — она обернулась к богине зимы.
Сегодня богиня была одета в длиннорукавное чёрное платье с высоким воротом, расшитым переливающимися серебром рунами.
«— А хорошо она сложена. Весьма, — подумала воительница.»
— Устроили вы переполох, — на губах Мораны появилась лёгкая усмешка. — Аж в Серединном мире было слышно.
— Ярха! Она… — воительница с робкой надеждой посмотрела на богиню смерти.
— В моём царстве, — не моргнув глазом соврала Морана.
Сирина склонила голову. Разумеется, в чудеса она давно не верила, но вдруг лесная хозяйка уцелела в схватке с Велесом? Однако чуда не произошло…
— Что теперь будет? — повторила она вопрос, который совсем недавно задавал ей Дарен.
— Велес в великом гневе, Ярха его сильно потрепала. Да и ты ушла, — в глазах богини заиграли смешливые искорки. — Все наши над ним потешаются. Втихую конечно.
«Наши? Другие боги?!»
— А вот дальше что? — Морана прекратила улыбаться и её глаза вновь стали серьёзными. — Вы бежите на Прибрежье. Умно придумано, там властвуют иные силы, которым Велес не указ. Но вот станут ли они за тебя против него биться?
Сирина пристально посмотрела на богиню смерти.
— Чего ты хочешь?
— Того же, что и раньше. Живо уходи с Атлии и найди тех, кто скрывается от моего взора.
— У нас с тобой договор! — гневно вскрикнула Сирина.
— И я своё слово сдержу. Только о Велесе помни. Уж он то о тебе не забудет… — в глазах Мораны снова заиграли смешинки. — Не советую весны дожидаться.
— А Дарен?! Я что, должна его оставить?!
— Так ты всё равно собиралась это сделать, — резонно заметила богиня. — А если гнева Велеса страшишься, то это пустое. Пока на воспитаннике твоём метка моя стоит, он скрыт от взора других богов. И только я решаю, жить ему или умереть.
На поляне повисло тягостное молчание. Намёк в словах Мораны был настолько очевидным, что не понять его мог разве что деревенский дурачок, напившийся сивухи до потери сознания.
— Вот так, значит? — в голосе воительница прозвучала тоска.