— Нет. А тебе?

— Аналогично.

Проход с лестницы в помещения второго этажа открывал через высокие окна ещё и панораму Смоленки. Выглянув в коридор, мы заметили тут на стенах множество больших фото с ледоколами, арктическими пейзажами и группами людей в тёплой одежде на фоне ледяных торосов. А за окнами туман ещё скапливался в течении реки. И тех, кто издавал там все эти печальные стоны и хрипы, пока что было не видно.

Не видно было на этом этаже и сцен боя. Кое-какие стёкла были разбиты, но по сравнению с разорением первого этажа — почти идеальный порядок.

— Наверное, тут был какой-то музей. — Шутник оглядел ряды фотографий. — Брать нечего, поэтому и чисто. Пойдём дальше.

Пролёты между третьим и четвёртым этажами тоже несли на себе боевые отметины. Коридоры были пусты. И тел уже не было даже на лестницах. Но парочка смазанных кровавых следов всё же присутствовала.

— Тот, кто отстреливался — быстро уходил наверх. — Пришёл к выводу мой напарник, рассматривая следы от пуль на стенах. — И гранаты у них кончились.

Но когда мы достигли пятого уровня, он резко изменил своё мнение, осматривая остатки обвалившегося пролёта и усеянные кривыми отметинами стены:

— А, может, и нет.

— Думаешь, обвалилось тоже во время штурма?

— Уже не уверен. Придётся идти там. — Выглянув в коридор, мой напарник указал в противоположный конец. — Через центр.

Но в центральной части пустого коридора пятого этажа оказались лишь нерабочие лифты. И нам пришлось скрипеть сталью дальше — до восточного крыла.

Шагая мимо распахнутых дверей, ведущих в похожие друг на дружку кабинеты или аудитории, мы иногда заглядывали внутрь. И лишний раз убедились в том, что тут уже давно всё методично обыскано. Мародёры забрали даже бумаги и всю ту мебель, что могла нормально гореть. Кое-где оставив после себя только небольшие кучки пепла и засохших экскрементов.

— А их возраст не можешь определить? — Я указал на одну из кучек. И когда Шутник глянул в ответ, поспешил внести ясность. — Кроме шуток!

— Зачем?

— Я же правильно понимаю, что зимой неустроенная молодёжь жгла всё что горело? Тут и сентябрь морозит ночью. Что было в январе-феврале — вообще не представляю.

— Правильно.

Я кивнул на один из распотрошённых книжных шкафов, в котором остались только пустые пластиковые папки:

— Поэтому мародёры тут всё утилизировали ещё когда снег лежал. А нахимовцы пришли с обыском далеко не в первые дни. Вроде бы, уже после того, как до них мурманские подводники доплыли. Не раньше марта.

— Даже позже. И что?

— И они нашли здесь кучу документов про этот проект «Автоном». Нетронутыми.

Напарник, вероятно, уже понял, к чему я клоню. Но не спешил с выводами, ожидая продолжения.

И я продолжил:

— Теперь я понял, почему Белла обиделась на меня тогда, когда мы встретили речных ведьм. Незадолго до поездки на буксире.

— И почему? — Информация о том, что я как-то обидел его дочь, заинтересовала Шутника ещё больше. И он остановился.

— Они поняла, что эти бумаги им сюда подкинул Брокер. Незадолго до обыска. Может быть даже сам был здесь в это время. Чтобы убедиться в том, что питоны их найдут.

— Это я понял. — Шутник продолжал неотрывно смотреть мне прямо в глаза. — Я думал, что ты вспомнишь о том, зачем ты это сделал.

Я пожал плечами:

— А что питоны сделали почти сразу после этого? Обычно это именно то, что и было нужно Брокеру.

Напарник чуть скрипнул доспехами и явно приготовился к любому развитию событий. Всё-таки не может мне до конца доверять.

— Отправились в Москву. — Шутник продолжал сверлить меня взглядом из-под заляпанного металла. — Моё примерное местонахождение они знали благодаря Белле.

От того, как он смотрел и двигался, мне остро захотелось самому принять боевую стойку и отойти к стене. Но я постарался спокойно развить мысль без обострения его подозрений:

— Отправились искать тебя только из-за того, что надеялись вернуть дочери отца? За тыщу километров по дикой пустоши на последние русурсы?

— Семьсот…

— Не душни! — Я расслабленно махнул рукой, но собеседник опять дёрнулся. — Что они на самом деле хотели найти?

— Ту версию «автонома», которая способна сделать из жоры обратно человека… «Антижорин».

— Значит, этого добивался и Брокер. Сам он на такую экспедицию, похоже, был не способен…

— И вот «Антижорин» уже здесь… В Питере… — Теперь глаза моего собеседника забегали по сторонам. Я бы и сам так делал, если бы хотел найти оружие.

— Дружище, расслабься… — Я попытался сложить руки на груди, продемонстрировав отсутствие недобрых намерений. В доспехах этот трюк вышел не очень ловко. Но извлечь из манжеты найденную ампулу теперь было легко. — Вот это тогда что такое?

— Может, одной ампулы тебе было мало. — Кажется, Шутник всё-таки немного расслабился. — Мы же ещё и технологию тиражирования из Саратова привезли…