— Это твоя специализация. Ты филолог.

— Журналист. Но сейчас этим сложно заработать, все читают новости онлайн, блоги и все такое. Я думаю перейти на компьютерные технологии и учиться на программиста.

— Тебе нравится писать программы.

— Если честно, то не особо. Это какое-то недалекое занятие. Но у меня неплохо получается, — он пожимает плечами. — Как тебе блины?

— Очень вкусно. Лучше, чем в «Бастерз».

Он весь светится.

После еды я беру в руки свою тарелку, но толком не знаю, что с ней делать. Дома у меня чаще всего готовая еда из закусочной. Из посуды у меня всего несколько пластиковых мисок, которые я просто споласкиваю в раковине. А еще чаще — ставлю в раковину и забываю о них на несколько дней.

— Я займусь посудой, — говорит он. — Не волнуйся. Ты пьешь кофе?

— Кофе был бы кстати.

Он заполняет кофеварку водой. Кофе начинает вариться, я говорю:

— Мне нужно в уборную.

— Первая дверь направо.

Я легко ее нахожу, но, выйдя оттуда, не иду на кухню. Я задерживаюсь в коридоре, глядя на открытую дверь в комнату Стэнли. Я иду к ней. Внутри замечаю, как сломанный самолетик улыбается мне со стола. Я вижу полость, куда должно крепиться крыло. Я беру самолетик в руки и пытаюсь вставить крыло обратно. Но оно не держится.

Нужно просто оставить все как есть. Если я продолжу с ним возиться, то, вероятно, сделаю все только хуже.

Я кладу самолет на место и начинаю разворачиваться, как вдруг замечаю, что нижний ящик в столе немного приоткрыт. Я задерживаюсь взглядом на корешке торчащей из него книги. Я различаю только нижнюю половину букв, образующих название, но есть что-то знакомое в их шрифте. Мой желудок сжимается, словно я смотрю вниз с высокого здания.

Мне нужно выйти из комнаты. Было бы лучше, если бы я смогла.

Вместо этого я цепляюсь пальцами за край ящика и выдвигаю его, чтобы увидеть название целиком: «Полное руководство по синдрому Аспергера».

И там больше одной — там целая стопка книг.

Я беру в руки первую. Кладу ее на стол и достаю другую, потом следующую и еще одну. Они все по одной теме. Я открываю первую попавшуюся:

«Синдром Аспергера — это форма аутизма, характеризующаяся социальными и коммуникационными трудностями, нетипичным использованием языка и навязчивыми интересами…»

Я пролистываю страницы, пальцы оставляют на бумаге едва заметные влажные отпечатки. Некоторые строчки и параграфы выделены или подчеркнуты. Я листаю страницу за страницей, но читать не получается. Мое зрение размыто. Я натыкаюсь на еще один выделенный маркером абзац:

«Одной из самых дисфункциональных характеристик синдрома Аспергера является неспособность к эмпатии. Из-за отсутствия этой фундаментальной черты многие больные остаются без друзей и находятся в изоляции во взрослой жизни.

Люди с синдромом Аспергера могут казаться чрезвычайно замкнутыми из-за своих ограниченных социальных навыков. Установление отношений с таким человеком может потребовать необычайного терпения».

Так вот как он меня видит? Словно сломанную вещь? А это его пособие, которым он руководствуется, чтобы меня починить?

Книга выскальзывает из рук и со стуком падает на пол.

— Элви?

Он стоит в дверном проеме, опираясь на палочку. Затем делает ко мне несколько осторожных шагов:

— С тобой все в порядке?

Моя грудная клетка ноет.

— Мне нужно идти, — я напряженно прохожу мимо него, через дверь, по коридору в гостиную. Я не могу даже взглянуть на него. Кровь пульсирует у меня в глазах.

Стэнли идет за мной:

— Подожди, скажи мне, что случилось? — он преграждает мне путь.

— Мне не нужна твоя жалость, — процеживаю я сквозь сжатые зубы. — А теперь дай мне пройти.

— Неужели ты всерьез думаешь, что такой человек, как я, проводит с тобой время из жалости?

Вопрос застает меня врасплох.

— Ты могла выбрать любого, знаешь, — произносит он. — Любого, кого пожелаешь. Для первого раза. Ты красивая, умная молодая женщина. Ты знаешь это?

Он издевается надо мной. Точно издевается.

— Заткнись, — бормочу я, — я видела книги у тебя в столе.

Его щеки краснеют.

— Я купил эти книги, потому что хотел понимать тебя лучше. Вот и все. Я не думаю, что с тобой что-то не так. И никогда не думал.

Я скрещиваю руки, крепко цепляясь за собственные локти.