– Всем оставаться на местах! – Голос командира, словно звонкая пощечина привел в чувства застывшую в ужасе команду охотников. Сорвал морок подавляющей силы, что могла посеять панику в сердцах его подчиненных.

Незваный гость, который являлся ни кем иным, как храмовником, едва уловимо хмыкнул и отсутствующим взглядом прошелся по каждому из охотников, запнувшись лишь на чужеземке. Его силуэт будто развеялся по ветру и за пару мгновений материализовался возле бессознательной девушки. Храмовник провел раскрытой ладонью над ее телом, а после прижал руку к ее животу и, запрокинув голову к мрачному небу хрипло рассмеялся. Его раскатистый смех ленивой волной прошелся по сознанию охотников, обдавая души липким ознобом. Кто-то из женской части ватаги едва слышно пискнул от неожиданности.

– Я забираю ее собой, охотник... – Вальяжно прошелестел голос храмовника. Он уже стоял на ногах и требовательно смотрел на ошеломленного Рэйгара. Их глаза встретились лишь на мгновение, а после храмовник исчез в тенях черного леса. В тот же миг из непроницаемых зарослей бесшумно выскользнул огромный силуэт, способный вызвать зубной скрежет от зависти даже у самых рослых даамонцев ватаги, если бы не ужас, внушаемый им. Он одарил охотников надменной ухмылкой и подхватил одной рукой чужеземку, словно маленькое дитя, и так же бесшумно растворился в тенях.

– Кхм, – прокашлялся озадаченный Барзак. Он передернул плечами, скидывая с себя неприятное давление чужой силы и, развернувшись, протянул две все еще пустые чаши, которые так и не успели наполнить. – Мне кто-нибудь нальет отвара в этом лагере или нет!? – Рыкнул воин на растерявшуюся охотницу, которая так и хлопала глазами, в безуспешной попытке осознать происшедшее. Девушка, трясущимися руками кинулась наполнять чашу, то и дело, проливая на землю ценнейший напиток под недовольным взглядом сурового воителя.

– Держи, тебе сейчас не помешает... – Барзак подошел к Рэйгару и вручил ему чашу с горячим ароматным напитком. Командир все это время прятал свой взгляд в черных зарослях леса, там, где бесследно растворились тени храмовников.

– Они забрали ее... – отрешенным голосом прошептал Рэйгар.

– Ну да, забрали, – лениво отмахнулся Барзак, с удовольствием поглощая содержимое своей чаши. После очередного глотка он облегченно выдохнул и опустился на ствол поваленного дерева. – Это же храмовники, друг, они делают что хотят...

– Но так быть не должно. Они не имели права! Мы архонты, и подчиняемся лишь императору! – Прогремел наполненный злостью рык Рэйгара. От переизбытка эмоций он силой сдавил крепкий сосуд в руке, отчего тот разлетелся крупными осколками, орошая землю мутной жидкостью, парящей от лесной прохлады.

Барзак сокрушенно выдохнул: – Давно говорил, что тебе пора жениться. Уже девятый цикл размениваешь, а все ходишь как неприкаянный. Эх, рано твой отец ушел из жизни, давно бы уже женил тебя на какой-нибудь смазливой аристократке. И заметь, не порченой...– бывалый охотник хотел сказать что-то еще, но поймал на себе гневный взгляд командира и примирительно выставил руки перед собой.

– Ватага, сбор пять минут! Мы выдвигаемся домой... – Крикнул Рэйгар, все так же сверкая яростью в глазах, и уже тише, так чтобы его услышал только Барзак, добавил: – Я должен увидеться с императором.

14 лет спустя.

– Ваше Величество, подъем! – В ушах набатом прогремел голос коменданта. Он с гулким сопением пробежал вдоль кроватей младших послушников и, по традиции, остановился возле меня. После чего с нескрываемым удовольствием ударил ногой по деревянной кроватной панели. Я проснулся еще в то мгновение, когда услышал его шаркающие шаги в коридоре казармы, но сделал вид, что пробудился именно от сотрясения кровати, и тут же нацепил маску полного страдания. Его любимую маску.

Сколько себя помню этот, мягко говоря, неприятный даамонец всегда относился ко мне по-особенному. С ним я прошел через все стадии принятия. Я и боролся с ним, и отвечал на его выходки мелкими шалостями, и злился, и игнорировал его. Все было тщетно, но лишь до тех пор, пока я в какой-то момент не приспособился. Просто приспособился.

Наверное, я зря считаю себя самым хитрым, но мой способ однозначно работает. Я делаю вид, что его поведение доставляет мне массу неудобств и страданий, чем собственно и радую этого престарелого пакостника. Это лишает меня чувства удовлетворения от собственной мести, но вместе с тем, мне не приходится вкушать более изысканные и изощренные последствия своего безобразия. Самое любопытное в этом то, что я даже не понимаю, по какой причине он ко мне цепляется. Ну да, выгляжу я не как даамонец, но это лишь потому, что я им не являюсь. Неужели этого достаточно? Даже не знаю...

– Что такое, маленький паршивец? Тебе хочется понежиться в кроватке еще немного? – Вкрадчиво, ехидным голосом чуть ли не пропел комендант.

Как у него это получается? Настолько мерзких звуков я более не слышал, а ведь уже не раз на мои глаза попадались местные монстры всевозможных форм по бесконечной градации уродства. Кстати, местные они лишь отчасти. Как твердят лекторы истории – некогда наш маленький мир был частью целого и прекрасного Срединного мира, где в относительном согласии живут потомки всех Богов. Честно признаться, для меня это все полнейшая сумятица. Мир вроде бы и один, а плоскостей и пространств у него несколько. Три, если быть точным.