В эту ночь события прошли обыденно. Неосвещенные улицы спящего города с беззвучным одобрением способствовали Лии без сложностей преодолеть извилистые каменные лабиринты домов. За прошедшие годы она изучила весь город, каждый подходящий маршрут. Знала каждую шероховатость мощеной дороги. Ступала бесшумно, избегая случайных встреч с загулявшими в ночи жителями города. Если в сердце Минаса таковые встречались достаточно часто, то чем ближе к стене продвигалась Лия, тем реже ей приходилось скрываться. Дома становились меньше, а свет в них давно уже погас. В окраинных районах проживал рабочий люд, чей тяжкий труд исключал возможность праздной жизни. Снующих по улицам даамонцев встретить было крайне сложно, а сами улицы стали подобием узких переулков, в которых едва смогли бы протиснуться двое крепких мужчин.

Родной датарийскому сердцу свет Геллара, осколка души Великой матери, услужливо озарял путь своей верной последовательнице. Ночь – стихия датарийцев, но нигде прежде Лия не встречала такой всепоглощающей тьмы. Даже острое зрение датарийки иной раз пасовало перед ней, поэтому голубое серебро небесного светила приходилось как нельзя кстати.

Когда Лия добралась до пояса окраинных районов Минаса, защитная стена уже отыграла у небес добрую треть позиций. Она давила своей угрюмой мощью, заставляя каждого, кто подберется к ее основанию испытывать трепет и чувство собственной ничтожности. Так же было и с Лией, но лишь в первые вылазки. Со временем она привыкла к давлению монструозного строения, да и основная стена производила гораздо большее впечатление. Она, подобно старшему товарищу, обрамляла город по форме драконьего яйца, вскрытого у основания, уступая возможность менее выдающемуся строению закрыть брешь между городом и бездонной пропастью, на дне которой иногда проявлялись лиловые всполохи силы.

Лия без труда взобралась по стене, используя лишь возможности своего тела и удобную поверхность каменной постройки. Редкие часовые, лениво патрулирующие между двумя башнями, давно уже перестали относиться к своей работе с должным вниманием. Так и сейчас, они собрались небольшой группой и что-то активно обсуждали, то и дело, поглядывая на хмурых сослуживцев, дежурящих на посту башенных укреплений. Там служба совсем иная. Пусть и не часто, но дикие стихийные животные, чьи сущности воплотились в непостижимой силе хаоса, порой тянулись к городу. Никто не знает, что притягивает безумных тварей, но доподлинно известно, что сила источаемая сердцем спящего Бога их пугает. Твари не питают надежд прорваться к храму, который, к слову, не выглядит достаточно защищенным. Они жаждут крови. Крови разумных существ, принадлежащих к противоестественной для них стихии.

Датарийка ловко перескочила через стену и, закрепив осадный крюк за выступающие клыки бойницы, ловко спустилась по грубо сплетенной веревке на узкую горную гряду, что упиралась в стык между такими разными стенами города. Силой дернула веревку вверх, пуская волну, тем самым расслабила натяжение, и крюк, издав приглушенный звон, полетел прямиком в руки женщине.

– Ты слышал? – Сверху послышался озадаченный голос одного из часовых смотровой башни. Его напарник молча выглянул в проем, мазнул по затаившейся среди валунов Лии невидящим взглядом и повернулся обратно в сторону зоны своей ответственности. – Ну, что там? – Не получив ответа часовой, вторя своему напарнику, осмотрел гряду и разочарованно выдохнул. Лия перед этим успела оббежать большой валун, который верно служил укрытием в те ночи, когда она выбирала восточную гряду для переправы, так что заметить ее часовой не мог. – Ничего не вижу... – протянул даамонец, подтверждая мысли Лии.

– Потому что там ничего нет, Снарк, – раздраженно пробурчал второй гвардеец.

– Может это господин Борэм с супругой опять пришел? Давно их не было... – не унимался тот, кого напарник назвал Снарком, но в очередной раз не получив ответ продолжил:

– Интересно, почему они посещали храм именно по ночам... – задумчиво протянул Снарк, – да и вообще, насколько мне известно, храмовники живут обособленно, не признавая власть императора, чего уж говорить про обычных архонтов. Хотя, господин Рэйгар известный охотник, может, имеет какие-то связи среди храмовников, как думаешь, Дэкс?

До чуткого слуха Лии донесся слегка искаженный расстоянием возмущенный рык Дэкса. Девушка тут же осознала, почему лицо этого даамонца показалось ей знакомым. Именно он чаще всего проводил их с супругом через двери башни, ведущие прямо к горной гряде. Вообще путь к храму проложен через главные ворота города, но в экстренных ситуациях сами храмовники использовали эти два.

– Нет, ну, правда, ребята говорят, что чета Борэм в такие ночи, будто сама не своя. Мрачные и молчаливые, а леди Лия вообще, будто полумертвая кукла... – со смотровой башни раздался хлесткий хлопок, – точно! – Воскликнул Снарк, – Дэкс, говорят, они и в твою смену приходили, еще до моего перевода на эту часть стены! Неужто и правда, хотят вырвать из лап храмовников ублюдка полуде... – Часовой не успел договорить. Судя по звукам, Дэкс крепко приложил напарника о каменную стену башни. – Ты чего, Дэкс?!

– Еще раз раскроешь свою мерзкую пасть, и я отправлю тебя на встречу с кошмарами ущелья! – Гулко прорычал Дэкс.

– Так там же никого нет, – совсем без уверенности проблеял Снарк.

– Вот и посмотришь... – в ответ раздался шелест безэмоционального голоса Дэкса.

Вдоволь насытившись перебранкой гвардейцев Лия выбралась из укрытия и на четвереньках скользнула по камням в сторону храма, а когда расстояние от стены стало достаточным для спокойного перемещения, женщина поднялась на ноги и продолжила путь, аккуратно ступая по неустойчивым камням.

Слова незнакомого гвардейца совершенно не задели ее. Пусть плетут свои сплетни. У грязных языков нет расы, нет цвета – они едины для всех народов. Более того, когда-то Лия и сама ненавидела дитя, что носила под сердцем. Да, в те времена девушка была совсем юной. Она родила своего первенца, когда ее путь под луной едва перешагнул семнадцатый год, но горечь от собственных эмоций сопровождает ее и по сей день.

Во многом помогло время. Просто время, которое добавило мудрости потерявшейся в себе девушке. После перехода в мир Бездны, она считала, что ее дитя погибло, а чужая воля возродила в ее чреве кого-то совсем другого. Как же она была глупа. Будучи младшей принцессой дома Эль Насси, Лия имела доступ ко многим секретам и откровениям своего народа, и проходила обучение в главном храме Великой Тарии, но забыла то, что знает каждая из послушниц. Душа не есть личность, лишь чистая энергия, откликающаяся на эмоции храма своего тела – матери, что трепетно бережет хрупкую жизнь внутри себя. В момент рождения происходит сразу несколько процессов: дитя получает благословение мира, а вместе с тем и осознание себя в нем. Те эмоции, что она испытывала, абсолютно точно, принадлежали именно ей. Обыкновенная игра надломленного разума, ничего более.