— Правильно!

— Я купал его, потому что он не мог искупаться самостоятельно.

— Почему не мог?

— Ему трудно было двигать руками и ногами.

— Они были изранены?

— Сомневаюсь. У нас есть эффективные инструменты для лечения раненых.

— Тогда в чём его проблема?

— Не знаю.

— Он чувствовал боль?

— Да.

— Ты не дал ему обезболивающее? Кору балнока, например?

— Это не сильно ему помогло.

— Понял. А ты когда-нибудь купал его раньше?

— Нет.

— Хорошо. Ты сказал, что встречал его много раз. Как долго вы были знакомы?

— Какое-то время.

— Как так вышло? Разве капэксианцы не перемещаются постоянно с места на место?

— Он не мог долго ходить.

— А ты? Ты много путешествовал в этот период? Оставлял его одного?

— Дети путешествуют не так много, как взрослые. Как бы то ни было, мы, кажется, часто шли в одном направлении.

— Значит, вы часто виделись?

— Чаще, чем обычно. И что?

— И ты не знаешь, как его зовут.

— Я же сказал, что не знаю! — огрызнулся прот.

— После того, как ты ударился головой о дерево и потерял память, ты больше с ним не встречался?

— Никогда.

— Почему?

— Кто знает? Предполагаю, он двинулся дальше.

— А может, умер?

Казалось, это задело прота. Но он ответил просто:

— Возможно, конечно.

— Сколько ему было лет?

— Четыреста или около того.

— Достаточно молод по капэксианским меркам.

— Да, среднего возраста.

— Кто-то ещё на Ка-Пэкс умирал в этом возрасте?

— Очень редко.

— Но это вполне возможно.

— Да, возможно! Чего тут невозможного?

— Прот, я хочу, чтобы ты хорошо подумал, прежде чем дать ответ. Мог ли этот дремер быть твоим отцом?

— Сомневаюсь, — ответил прот без колебаний.

— Почему?

— Я же говорил, что не встречал своего отца.

— Ты врёшь, прот, не так ли?

— Я? Я ни разу в жизни не врал.

— У капэксианцев много разных талантов, не так ли? Подозреваю, что один из них — это врать настолько убедительно, что все верят. Такое возможно?

— Конечно, возможно. Но это неправда.

— Ты ведь знаешь своего отца, да? Или подозреваешь, кто он.

— Я уже сто раз говорил, что не знаю!

— И ты соврал, прот.

— Нет, это не так!

— Тот мужчина в полом бревне — твой отец?

— Нет! То есть… Я не знаю, кто мой отец, разве ты не понимаешь? Это прос…

— Но ведь такая возможность не исключена!

— ДА, ЕСТЬ ТАКАЯ ВЕРОЯТНОСТЬ, ЧЁРТ ПОДЕРИ!

Я отодвинулся.

— Спасибо, прот. Это всё на сегодня.

Я взял блокнот и начал делать записи. Через минуту я осмотрелся и обнаружил, что он уже ушёл. Как там коричневый прот? [112] Может, наша система образования и несовершенна, но и она нас кое-куда привела, да? [113] Ещё несколько лет за разговорами с «инопланетянином» и можно докопаться до сути — уверял я себя.

Но оставалось всего несколько недель, их не хватит даже на половину пути. Должен ли я потратить всё оставшееся время на Роберта, помогая ему «облегчить душу»? Может, тайна в том, что он причастен к смерти отца?

Я обнаружил Жизель сидящей в комнате отдыха на любимом месте Фрэнки у окна — именно здесь семь с половиной лет назад Хауи увидел «голубую птицу счастья». Я спросил, о чём она думает.

— Ох, доктор Брюэр, я размышляла обо всех тех людях, которых мы оставим позади. Посмотри на Алекса, пытающегося выдать себя за кого-то другого. Он тратит свою драгоценную жизнь на ерунду. И другие пациенты. Большинство из них даже не знает, что именно делает их несчастными. Или живут в страхе чего-то неизвестного. Мы не сможем забрать их всех с собой. Грустно, правда?

Я не стал рисовать перспективы её собственного разочарования, когда окажется, что никто никуда не полетит. Вместо этого я рассказал о вчерашнем коротком разговоре с матерью Роба.

— Робин был очень близок с отцом, когда ему было шесть. Они вместе провели всё лето перед смертью Джеральда. Отец называл его «Робби», я сообщил это Фрэду. Ещё я узнал, что Джеральд страдал недержанием и даже носил подгузники. И ещё одна важная деталь: из-за счетов за лечение семья Портеров в ближайшее время могла потерять дом. Он был очень огорчён из-за этого.