Я понимал его проблему и даже отождествил себя с ним. Я почти сопереживал ему. Мой отец тоже полагал, что я пойду по его стопам. Как знать: даже если бы он оставил меня в покое, я всё равно мог стать врачом. Дело в том, что у меня не было права голоса в этом вопросе. Я до сих пор чувствую себя обязанным следовать его желаниям!

Я спросил Линуса, чем бы он занялся в жизни, если бы начал всё заново.

— Хотел бы стать ковбоем, — сказал он мне с самым искренним выражением.

Я почувствовал себя, как за столом во время ужина, когда собака наблюдает за моим приёмом пищи.

— Может, с этим можно что-то сделать.

Линус подполз ко мне, обнял мои колени и разрыдался. Правда в том, что я тоже пустил слезу. Пригладил его волосы и заплакал о нём, о себе и обо всех нас.

В понедельник на обед пришёл Фрэдди. Мы приглашали и балерину, но она не смогла прийти (это и хорошо, так как Фрэдди ест за двоих). Несмотря на несколько прослушиваний на разные роли, он всё ещё был без работы, за исключением преподавания актёрского мастерства в одной из школ города. Фрэд казался подавленным и как будто что-то хотел нам сказать. В прошлый раз он признался, что уволился из авиации, а теперь скажет, что разочаровался в профессии актёра? Она определённо была низкооплачиваемой. Или он переживал, что потерпит неудачу? Как бы то ни было, он всё держал в себе в своей обычной манере.

Я рассказал ему всё, что мы знаем об отце Роберта. В конце разговора мы устроили генеральную репетицию к следующей субботе. Фрэд пришёл домой в старой мешковатой одежде, и мы обсудили структуру его роли и попытались понять, чего можно ожидать во время его визита в госпиталь на следующей неделе. Я без всякого сожаления понял, что сын никогда не был у меня в офисе.

В тот вечер мы смотрели балет по телевизору. Интересно, Фрэд был таким внимательным к деталям, потому что старался мне угодить? Или он просто многому научился у своей сожительницы? Возможно, сын изучал танцоров, чтобы повысить свои шансы на роль в бродвейском мюзикле, кто знает. Кто может проникнуть в голову другого человека, даже если это наш близкий? Только его мать казалась абсолютно счастливой, напевая себе под нос на кухне. Карен не любила балет и не собиралась выказывать притворный интерес. Она всегда была такой, какая есть — ни больше и ни меньше. И, по крайней мере, в её случае этого было вполне достаточно.

Еженедельное собрание прошло довольно спокойно. Обсуждали перевод Линуса и Милтона в первое отделение. Милтон провёл около тридцати лет в различных психиатрических клиниках, прежде чем попасть к нам. Подогреваемый общим хорошим самочувствием, я размышлял о безупречной копии «Подсолнухов» Ван Гога, созданной одним из бывших пациентов, и ел пончик с корицей, о чём наверняка пожалею, когда встану на весы. Я рационализировал свой поступок, договорившись с собой, что буду есть пончик только по случаю выписки пациентов.

— Тогда тебе стоит запастись пончиками, — сказал Бимиш, — потому что есть ещё один пациент, который, похоже, готов к переводу в первую палату.

Я посмотрел в маленькие стёклышки, которые были не больше, чем глаза Карла.

— Кто это? Офелия?

— Да! Как ты узнал?

— Заметил значительные перемены в её поведении.

— Она сильно изменилась. Словно стала другим человеком, — согласился Меннингер.

— Может, она и есть другой человек, — предположил я, не зная, о чём говорю.

— Кем бы она ни была, она больше не сумасшедшая, — заверил нас Бимиш. — Теперь я даже не могу её как следует разозлить.

Гольфарб оглядела присутствующих:

— Есть возражения?

Возражений не было.

— Давайте избавимся от неё! — воскликнула Вирджиния, бросив ручку на большой стол из красного дерева. Весьма грубое выражение, но это одно из любимых у Гольфарб. Нечто вроде талисмана, как мне кажется.

— Ещё кто-нибудь готов к переводу на первый этаж?

— Думаю, Дон и Жанна готовы, если их перевести вместе, — ответила Чанг. — Вдвоём они ощущают себя единым цельным человеком.

— Как Алиса и Альберт, — вставила Вирджиня. — Хотя они и не готовы пока к переезду в первое отделение. Но мы должны дать проту шанс свести их воедино.

В последнем случае это было правдой, но именно мне пришла в голову идея свести «Дона Ноттса» и «Жанну д’Арк» — хотя кто мне теперь поверит? Я позволил себе отметить, что на некоторых пациентов не оказало значительного влияния присутствие прота — на Фрэнки, Кассандру, аутистов, девиантов [118] и психопатов.

— Дай ему время, — сказал Меннингер. — Дай ему время. Кейси хотя бы вышла из депрессии. Может, прот ей помог.

Я, смутившись, ответил, что обязательно поговорю с ней об этом.

С учётом всех, кого переведут из второго отделения, у нас освободится место для нескольких новых пациентов, ожидающих перевода из крупного психиатрического института в Колумбии к нам в МПИ.

— Давайте пригласим их к нам пораньше, — предложила Чанг. — Пусть прот пообщается с ними перед тем, как исчезнет.