Когда прот зашёл на нашу последнюю беседу, я уже приготовил для него корзину с блестящими яблоками.

— «Ред Делишес!» [149] — воскликнул он. — Мои любимые!

— Да, — пробормотал я. — Знаю.

Когда он съел почти все яблоки вместе с семечками, я сказал, что хочу попрощаться с Робертом и другими. Он кивнул и закрыл глаза.

Я немного подождал.

— Как себя чувствуешь, Роб?

Нет ответа.

— Ты думал о нашем последнем разговоре?

Возможно, и думал, но не хотел ковыряться в своей травме перед отправкой в рай, и кто мог винить его за это? Всё, что я мог сделать, это пожелать ему счастливого пути. Может, я заметил лёгкое движение в ответ на сердечное пожелание, а может, мне показалось.

Я смотрел на него ещё некоторое время, пытаясь угадать, о чём он думает, сидя передо мной в застывшей позе. Может, он бегал по полю со своей собакой Эппл? Созерцал звёзды с любимым папой? Смотрел телевизор с Сарой? Подбрасывал хохочущего Джина в воздух? Прощай, Роб. Прощай, мой друг.

— Пол?

Он тоже не особо желал появляться.

— Не хочешь ничего рассказать перед тем, как уйти?

Очевидно, нет.

Я не мог удержаться от мысли, что Пол будет ужасно разочарован капэксианскими женщинами.

— Прощай, Пол, или кто ты на самом деле. И удачи тебе.

Он ненадолго поднял голову, подмигнул мне и ответил:

— Я сам создаю свою удачу.

— И ты, Гарри, маленький дьяволёнок. Береги себя и Роба.

Гарри не пошевелился. Он не хотел выходить, чтобы его снова не укололи иголкой.

— И не лезь в неприятности! — добавил я, как встревоженный отец.

Хотя этого не слышно на плёнке, я слышал, как он отчётливо сказал:

— Не буду!

— Окей, прот, ты можешь вернуться.

— Привет, привет, привет, привет! — выпалил прот. Кажется, по одному разу за каждого из них.

— Я просто хотел ещё раз поблагодарить тебя за всё, что ты сделал для наших пациентов.

— Не за что. Мне щедро заплатили (он, скорее всего, имел ввиду фрукты).

— Прот, у меня ещё остались пара незавязанных узлов, поможешь?

— Как скажешь. Но всегда найдутся новые, сколько бы ты ни завязывал.

— Несомненно. Но хотелось бы прояснить несколько вопросов перед тем, как ты нас покинешь. Например, был ли здесь Роб в прошлом месяце или он уезжал в Гуэлф? Или куда-то ещё?

— Понятия не имею, тренер. Спроси об этом у него.

Было уже поздно объяснять, что именно его я и спрашивал.

— Тогда скажи вот что. Где ты бывал, когда на время покидал госпиталь в этот раз и два года назад?

— Я занимался подготовкой тех, кто полетит со мной на Ка-Пэкс. И выражал соболезнования тем, кто не сможет полететь.

— Откуда ты знал, кто хочет полететь, а кто нет?

Он заложил руки за голову и улыбнулся как тот, кто выполнил задачу немного раньше времени.

— Люди присылали мне письма, помнишь? Другие изъявляли желание через — как бы это назвать? — сарафанное радио [150] .

— Имеешь в виду передачу информации от одного существа другому — что-то вроде слухов?

— Да, только всё намного сложнее. Когда один слон что-то узнаёт, это узнают все слоны в МИРЕ.

— Как мы можем это проверить?

— Просто спросите!

— Ну хорошо. Тогда ещё один вопрос. Ты говорил, что стареешь примерно на семь месяцев, пока долетаешь от Ка-Пэкс до Земли, верно?

— Так точно!

— Тогда как же ты успел пересечь половину Галактики вовремя, когда Робин позвал на помощь? — спросил я самодовольно. — И, раз уж на то пошло, то как его крик о помощи долетел до Ка-Пэкс так быстро?

— Джин, джин, джин… Ты что-нибудь слышал из того, что я говорил за последние 7.65 лет? Путешествие на самых высоких обертонах энергии света вообще не занимает времени. Но время влияет на путешественника, только он стареет на определённое количество времени. Только он, понимаешь?

— Не очень.

Но смысла цепляться за этот вопрос не было. Пришло время попрощаться в последний раз.

— Скажешь что-нибудь на прощание, мой инопланетный друг?

— Помни, о чём я говорил тебе: ты в силах решить проблемы любого существа и даже всей ПЛАНЕТЫ, если научишься ставить себя на их место. На самом деле это единственный способ.