— Я вижу, вы умная женщина, мисс Сивер. Поэтому не буду ходить вокруг да около. Я хочу знать, с какой целью вы беседовали с профессором Фрилингом.

— Всё просто. Я хотела, чтобы он организовал мне встречу с его матерью. Вашим работодателем. Но профессор Фрилинг больше занят сейчас другими делами. И раз уж вы сами ко мне пришли, то я требую личной встречи с сенатором.

— Боюсь, это невозможно, детектив, — мужчина снисходительно улыбнулся ей в зеркало. — Сенатор очень занятой человек и…

— Если ей дорога её репутация, — Хэлен перебила его, — тогда она найдет для меня время.

Питер повернулся, и в ту же секунду женщина схватила его за лацканы пальто, приставив маленький револьвер к его челюсти. Он ухмыльнулся и поднял вверх руки, затянутые в перчатки.

— Нужно было сто раз думать, прежде чем жечь мой офис, мистер Клайн, — спокойным тоном произнесла она.

Боковым зрением Хэлен увидела, что водитель, который всё это время стоял неподалёку, направил на неё пистолет.

— Дайте ему знак, чтобы опустил пушку.

Мужчина согнул указательный и средний палец.

— Теперь слушайте меня, — проговорила детектив, чеканя каждое слово. — Передайте сенатору, что я желаю встретиться с ней лично. Никаких телефонных звонков, только встреча один на один. Вы меня поняли?

Мужчина с легкой усмешкой изучал лицо этой молодой и, на его взгляд, очень перспективной женщины. После нескольких секунд напряженного молчания он ответил:

— Я передам ваши слова сенатору.

— Отлично. — Сивер убрала револьвер и отпустила мужчину. — Домой я вернусь как-нибудь сама. Спасибо за прогулку.

С этими словами она вышла из машины и зашагала в сторону города. Питер задумчиво погладил подбородок, а затем достал свой сотовый телефон и набрал номер сенатора.

15

В палате было тихо. Эрик держал Энди за руку и неотрывно смотрел ей в глаза. Было видно, что этой ночью она плохо спала, как он. И понятно, ведь с минуты на минуту должны были прийти санитары, чтобы увезти её в операционную.

После пробуждения Андреа пошел третий день. Её состояние стабилизировалось достаточно для того, чтобы её можно было оперировать. Доктор Габерман прилетел в Бостон вчера днем. Патрик лично встретил его и помог разместиться в отеле, тем самым давая возможность сыну побыть с Энди.

На следующий день после её пробуждения её перевели в отдельную палату в травматологию. (За дополнительную плату, естественно, так как её страховка этого не покрывала). С того момента он не отходил от неё ни на шаг, пока медперсонал чуть ли не пинками выгонял его домой. Сегодняшнюю ночь он практически не сомкнул глаз, думая о предстоящей операции. Ему было страшно: вдруг что-то пойдет не так? Хотя он понимал, что лучше доктора Габермана в этой области ему не найти.

И сейчас, глядя в её глаза, в которых читалась откровенная тревога, он старался приободрить её, старательно пряча свое собственное волнение.

— Все будет хорошо, — произнес он, поглаживая её ладонь. — Через месяц будешь бегать. — Эрик сглотнул, а затем продолжил: — Мы обязательно пойдем на каток, как станет холодно. Я же помню, как ты хотела научиться хорошо кататься.

Лицо его любимой озарила легкая улыбка. Она чуть сжала его ладонь, не произнося ни слова, отводя глаза.

— Эй, — мужчина тронул её лицо, побуждая смотреть на себя, — не бойся. Он лучший специалист в США, если не во всём мире.

Андреа глубоко вздохнула, подавляя подступающие слёзы. Не этого она боялась. То есть, конечно, ей было страшно, но больше всего она думала о том, что теперь она неполноценная, и, возможно, всю жизнь будет хромать. Зачем Эрику такая женщина? За эти два дня она успела вообразить себе различные сценарии того, как после операции он бросает её.

Из карусели самонакручивания её вырвал нежный поцелуй. Отросшая щетина щекотала кожу над верхней губой и девушка фыркнула ему в рот, отстраняясь.

— Ты права, — улыбнулся Гейл, отвечая на её невысказанное недовольство. — Я совсем запустил себя. — Он почесал свой заросший подбородок — Исправлюсь.

— Кхе-кхым, — послышался робкий мужской кашель.

Молодые люди перевели взгляды на источник звука, которым оказался Патрик. Он стоял дверном проеме. Лицо Энди просветлело: она так соскучилась по нему.

— Я, в отличие от него, никогда не запускаю бритьё, — отшутился мужчина, проходя в палату. — Так что, я тебя не уколю. Только если мой сын не возражает.