Князь очень редко, позволял себе повышать голос на Эдекона, такое могло быть чревато, но скиф простил ему сегодня эту вольность. Он встал с кресла и подойдя к Плинте похлопал его по плечу. Затем скиф тихим голосом сказал:

— Для твоей жены он был отцом, а для нас просто очередным князем.

— Я его уважал! — воскликнул Плинта.

— Опять же, только учитывая что он отец твоей жены.

— Нет, не только за это, — убеждал себя Плинта. Он был… он был…

— Вот видишь, ты его совсем не знал, — ухмыльнулся Эдекон. — Не хотел я плохо о нем говорить, по крайне мере сегодня. Но у меня, последнее время, не вылезает из головы история двадцатилетней давности. Именно поэтому я убеждал тебя не помогать Тихомиру. Но я конечно не думал, что Велизарий окажется настолько жесток и безумен. Недооценил я его.

— Что за история? — заинтересовался Плинта.

— Знаешь ли, любопытство ведь тоже порок, но все же я тебе расскажу. Только не умудрись своей женушке поведать. Если она услышит, возможно возненавидит тебя.

— Не расскажу.

— Было тогда мне лет восемнадцать, а может быть и девятнадцать. Служил я у гуннов в войске Атиллы. Советником у него тогда еще был Эрнак. Они были друзьями с самого детства. Гунны заключили союзы со многими славянскими племенами. С некоторых Атилла даже не собирал дань. Был тогда у тускарей престарелый князь по имени Огнедар. Досталась ему по наследству книга невероятных и мощных, но при этом темных заклинаний. Да таких, что считаются запретными не только у славян, но и гунны стараются их не использовать. Кроме разве что тех, которые заклинают огонь. Родных детей у Огнедара не было и он усыновил двух сирот. Звали их Тихомир и Волк. Старый князь не желал заключать никаких союзов с гуннами. И если Тихомир слушался во всем, то Волк был своенравен. Была еще одна разница, между его приемными сыновьями. Тихомир был вовсе не способен к темной магии, а Волк напротив, превзошел в этом деле даже своего отца. Но все же на смертном одре Огнедар, выбрал своим наследником Тихомира, а Волка назначил витязем Мережи и наказал слушаться своего старшего брата. Новоявленный витязь познакомился с Атиллой, вождь гуннов восхищался его колдовскими дарованиями. Но Эрнак, предостерегал своего лучшего друга от темного колдовства. Атилла отмахивался от него и говорил, что будет неплохо, если Волк присоединится к их походу на запад. Прошел год со смерти Огнедара, в Мереже все было спокойно. Атиллу вызвали за Урал отец и дядьки. Они решили назначить его верховным командующим Великого войска и провести ритуал огня, принятый в тех краях. Эрнак все чаще стал наведываться в городище Тихомира. Князь его ужасно боялся, зная насколько силен гунн в колдовстве. Эрнак же опасался совсем другого. Он видел как с братом Тихомира происходят всякие странности. Если Огнедар, владевший темной книгой, старался с осторожностью использовать заклинания. Тогда как Волк, изучал все страницы без меры. Он стал невероятно силен, но вместе с тем, с ним стали происходить изменения. Его глаза стали черными, пальцы покрылись язвами и ожогами, но самое главное он стал одержим лесом. Ходил там сутками на пролет, а после возвращения, снова садился за книгу. Эрнак стал все чаще наведываться в Мережу и постоянно ссорился с Волком, сетуя на то, что витязь тускарей погряз в темном колдовстве и уже не выберется из ее омута. Точно не знаю, что приключилось той ночью в княжеском тереме. Я склонен предположить, что Волк попросил Тихомира избавиться от Эрнака. Князь Мережи крайне испугался последствий и рассказал обо всем колдуну гунну. Не знаю… хм… может в княжеском тереме и вправду происходила какая-то чертовщина… хм… после которой князь Мережи обратился за помощью к Эрнаку. Суть в том, что я по указанию Эрнака встретил их утром возле тайного входа в Мережу. Тихомир вместе с колдуном, под руки тащили его брата. На руках и ногах у того были колдовские кандалы. Сам Волк был оглушен мощным заклинанием. Не знаю, наложил ли его Эрнак, а может быть, тот просто перечитал колдовской книжки и вправду попался в омут темной магии. Мы погрузили Волка на запряженную телегу, а потом отвезли в дремучий лес, что находится в паре десятков верст от Мережи. Мы отнесли его в темную чащу, после чего Эрнак произнес какое-то странное заклинание. Он велел нам бежать оттуда, что есть сил, а сам пошел снимать кандалы с Волка.

Комната снова погрузилась в тишину. Наконец-то Плинта не выдержал и спросил:

— Так что случилось дальше?

— Как видишь, я здесь, — сказал Эдекон.

— Что случилось с Волком?

— Да мне почем знать? Мы вернулись в Мережу и Тихомир держал речь, что его брат готовил какой-то заговор и поэтому его изгнали.

— Все равно мне не понятно, что там произошло. И почему я должен изменить свое мнение о жизни Тихомира?

— Он в любом случае, предал своего брата. И я почти уверен, что только из-за своей трусости.

— Может…

— Да и еще, — вдруг резко перебил Эдекон. — Не знаю, что двигало Эрнаком, зависть или он и вправду знал какие-то тайны про темную магию, мне трудно ответить на этот вопрос. Дам тебе только один совет, никогда, ты слышишь меня, никогда не спрашивай у Эрнака, про Волка, сына Огнедара.

Эдекон вдруг заулыбался.

— Тебе эта история приносит радость? — удивился Плинта.

— Те события, помогли мне неплохо подняться.

— Что ты имеешь ввиду.

— Когда вернулся Атилла, я первый рассказал ему всю историю про Эрнака и Волка. Он был в ярости. Поссорился с Эрнаком и запретил ему ходить в поход на запад, — некоторая ностальгия захватила Эдекона.

— Так тебе с этого какая была выгода?

— Мне? — Эдекон заулыбался еще больше. — Атилла назначил меня управлять всеми окрестными городами, а Эрнака определил в мои советники. После этого колдун меня крайне недолюбливает.

— Да о чем вы тут толкуете? — закричала Нильмера зашедшая в гридницу, что само по себе было непозволительно для княжны. Но в просторном помещение, забитом лавками и столами из красного дерева, словно какая-то дорогая корчма, сидели только двое: достопочтенный князь Плинта; могучий витязь Громобой. Последний сразу ретировался, ссылаясь на какие-то неотложные дела. Оставшись вдвоем с женой князь попытался успокоить ее, сказав:

— Толковали о том, как нам дальше поступить с Велизарием.

— Как поступить?! — разъярилась жена. — Как поступить?! Я его ненавижу! А тебя скоро начну презирать за трусость!

— Постой! — кричал ей вдогонку Плинта. Но его жена уже покинула гридницу и бежала по мокрому снегу обратно в зимний княжеский терем, что располагался в двадцати верстах к югу о Городца. Вокруг была тишь и благодать. Да подтаивающее озеро рядом с голым лесом.

Нильмера лежала в своей комнате вся в слезах:«Я ненавижу его! Ненавижу! А что же мой муженек? Жалкий трус? Я сама возьму меч и поеду убью Велизария! Как он мог? Он же мне обещал? Разумеется, можно ли верить обещаниям? Привела голубчика в дом… Как же это так приключилось, что писал он мне все те письма? Ты любишь меня, голубка моя? Все я помню… Нет, не люблю! Никогда не любила! Кого я обманываю?! Говорит, душа моя, очень тебя я люблю! Себя любит! Себя любить мне нужно! И Сенежу! Зачем он так со мной поступил? Может его одолело безумие? Нет, это ты ошибаешься! Скорее всего и в распутстве не случайно его обвиняли… Но кто это был? Я не вспомню уже… Все подряд… Кто ко мне свататься ходил. Он подобен червю! Жалкий червь! Объясняться со мной вздумал в письмах! Но поступки его объяснить невозможно, их надо понять? Поймет только тот у кого сердце злое и душа. Ах! Зачем я гневаюсь? Расстраиваю себя... Именно в этом его задумка! Мне надо только сосредоточиться… Отринуть его… Словно никогда вовсе не было на свете Вели… Ненавижу это имя! Будь оно проклято навеки! Не буду произносить его имя! Не буду произносить никогда больше! Хотел быть мне другом! Но в нем одна ложь… Гневный взгляд… Ныне я встретила его, какой он есть на самом деле. Я же умоляла его ступить на праведный путь. Он обещал, так незатейливо… Потом просто ушел. Он с ног до головы погряз в темной скверне… Я не хочу о нем больше слышать! Но как? Если я желаю отомстить? Простить его? Нет, ни за что! Или не за что? Я сама виновата? Нет! Во всем виновата… Его гордость? Скорее безумие… Ненавижу безумцев… И подлецов… А он безумный подлец… Низшие духи помогите забыть мне его… Высшие… Нет… Что же я делаю… Когда в доме Сенежа… Низшие духи, помогите мне проклясть Велизария… Пускай Ведогонь сбежит от него! Тянулся к губам моим! Пускай поцелует его Ворогуха! Кикимора! Мавка! Шишига! Полудницу пусть встретит летом в полях! До лета мне ждать? Долго как! Духи все низшие проклинаю подлеца Велизария! »

— Он и так уже проклят! — послышался отвратительный потусторонний голос из под кровати, Нильмера вздрогнула. Голос словно скрежетал по ушам. Она увидела под кроватью свое старое зеркальце. Подобрала его осторожно и посмотрелась. В отражение она увидела Кикикмору кричащую: — Велизарий был проклят давно! Проклята Нильмера и ты!

— Сгинь, дух нечистый! — сказала Нильмера, махнув рукой.

Князь Плинта распахнул оконные ставни и свежий весенний воздух ворвался в отсыревшую комнату. Он смотрел на Городец сверху вниз. Наконец-то растаял весь снег. Теплое солнце отражалось бликами в полноводной реке. Крыши домов, после лютой морозной зимы, нуждались в умелых руках ремесленников. Промокшие, от снегов и паводков, поля требовали к себе внимания крестьян. Жизнь в городище просыпалась.

По извилистой дороге поднимались трое всадников. Сразу за ними ехал экипаж Эдекона. Когда отворили врата, князь лично пошел встретить своего гостя. Чуть позже прибыл Громобой, он вошел в большой зал, где за длинным столом, уже сидели князь и скиф. Хмурый витязь начал негодовать прямо с порога, он громким голосом сказал:

— С Велизарием нужно что-то делать! Теперь и не только с ним. Во всем княжестве Тускарей теперь всюду грабежи и междоусобицы. К ним отовсюду съехались целые ватаги разбойников! Похоже все деревни вокруг Мережи, они уже разграбили. Теперь и к нам изволили явиться. Я с дружинниками целых двадцать ватажников выловил. Привезли мы их всех к нам в острог. Велизарий похоже совсем порядком не занимается.