— Роддом? Так рано же ещё? — Захаров резко развернулся, расплескав холодный компот.

— Так получилось, но благополучно закончилось. Врачи сказали, что всё будет нормально.

— Молодец Ястребов! И кто там у них?

— Как и планировали — мальчишка. Пап, дай ты мне уже чашку!

— Прости, задумался. Как же быстро вы выросли.

— Ой, только не начинай! — Алёна улыбнулась и сделала большой глоток. — Ты у меня ещё всем молодым фору дашь. Пап, ты не помнишь, сумку мою мы где оставили в прошлый раз? В спальне или в гостиной?

— Алён… я сам, ладно?

Он быстро вышел из кухни, прошёл по коридору и аккуратно, стараясь не шуметь, открыл дверь в спальню. Вика спала, лёжа на боку и засунув руку под подушку. Павел поднял сумку и вышел, прикрыв за собой дверь.

— Пап, а что происходит?

— Ничего, что это тебе в голову пришло?

— Да так, просто сумка-то не моя. — Алёна внимательно смотрела на отца, затем перевела взгляд на закрытую дверь и спокойно спросила: — Кто там, пап? Или ты не хочешь, чтобы я знала об этом?

Захаров опустил голову и прикрыл глаза, затем опять посмотрел на дочь. Алёна сидела на стуле с прямой спиной и широко открытыми глазами смотрела на отца. Вот и пришёл момент истины. Кто останется в его жизни? Его ребёнок или женщина? Примет ли дочь чужую ей женщину, что может занять место её погибшей матери, и сможет ли женщина понять, что ребёнок, каким бы взрослым он уже ни был, всегда останется для отца той крошкой, которую он держал на руках возле роддома?

— Добрый день, — раздался голос Сергея. — А что случилось? Алёна?

— Серёжа, хорошо, что ты пришёл именно сейчас. Я хочу сказать вам обоим. Сегодня утром мы… познакомились с нашей соседкой… и она устала очень. Короче, в моей спальне спит наша соседка…

— Виктория Георгиевна, что ли? — удивлённо спросила Алёнка. — С ней всё хорошо, пап?

— А вы знакомы?

— Ну да! Мы с Леной и Лидой помогали ей, когда Алёшка с Ритой съехали. Ты же помнишь, какой бардак после переезда остаётся? Серёж, а ты всё купил? Я сейчас сумку свою возьму и пойдём, да?

Алёна так выделила слово «свою», что у Сергея не осталось сомнений, о чём тут шла речь. Его невеста быстро прошла в свою бывшую комнату, и в этот момент в коридоре появилась заспанная Виктория.

— Добрый день, — хриплым со сна голосом произнесла она, часто моргая и поворачивая голову в разные стороны. Алёна вышла из своей комнаты, резко повернулась и вдруг схватилась рукой за дверь. Вика тут же подошла к ней и тихо поинтересовалась: — Что с тобой? От жары, что ли, голова кругом идёт? Или…

Алёна смущённо улыбнулась и коротко кивнула. Брагина стрельнула глазами в сторону мужчин и немного развернулась к ним спиной.

— Серёжка знает?

Алёна отрицательно мотнула головой и с трудом спрятала улыбку:

— Узнает сегодня вечером, мы за моими последними вещами приехали. Теперь я полностью переехала.

Вика покачала головой и подняла брови:

— Капец всем! Зная твоего будущего мужа, пусть и совсем недавно, даю голову на отсечение — теперь ты редко своими ногами по этой планете ходить будешь. Кроме головокружения никаких неприятных ощущений нет?

Алёна покачала головой и вдруг прошептала:

— Я так рада за вас с папой.

Брагина удивлённо подняла брови и кашлянула:

— С чего это вдруг?

— А с того, что я папу-то хорошо знаю. Он своё никому и никогда не отдаст.

Вика смутилась и тихо пробурчала:

— Ну, ну. Поглядим мы ещё — кто кого!

Алёна прошла по коридору, протягивая сумку будущему мужу, они попрощались и ушли. Вика и Павел стояли и молча смотрели друг на друга. Захаров почесал нос и торжественно проговорил:

— Прошу, чай давно готов. Время завтрака уже прошло, но обед скоро состоится.

Виктория медленно прошла за ним на кухню, остановилась в дверях, облокотившись на косяк, и сложила руки на груди:

— А что это вы задумали, Павел Константинович?

Захаров развернулся и внимательно посмотрел на неё. Затем подошёл ближе, нежно убрал со лба упавшую белокурую прядь и ёмко ответил:

— Всё! И даже не надейся, что я откажусь от этой своей идеи. Я не тороплю тебя, боже упаси. И не настаиваю на немедленном ответе. Но я хочу, чтобы ты знала — я сделаю всё, чтобы ты стала моей, Вика.